12 декабря 2013 г.

Беспомощен и робок каждый шаг...
Как не пропасть? И как не оступиться?
Уж обобрал тебя совсем чужак...
И свой, порой, — не даст воды напиться.

Распроданы озёра и леса.
Чего ж ты ждёшь? И чем пренебрегаешь?
Опять с надеждой смотришь в небеса
И тихо перестройку проклинаешь.

В седины дней склонилась голова.
Судьба согнулась, как спина от груза.
Россия — безутешная вдова
Погибшего Советского Союза.

Людмила Щипахина

…Он державу удержал над бездной,
Тридцать лет парил он над страной,
Затаенный,
            как «хромец железный»,
С яростною волею стальной.
Упоен своею властной силой,
Был одной мечтой он обуян,
Чтоб могучей стала и счастливой
Родина рабочих и крестьян.
Плакала крестьянская калитка…
Но в державе набирали вес
Метрострой, ВДНХ, Магнитка,
Сормово, Кузбасс и Днепрогэс.
Даже исстрадавшиеся «зеки»,
Даже те, кто не был покорен,
Понимали в этом человеке
Правду
        взбушевавшихся времен.
Вдохновляясь исполинской ролью,
Задал он такой кромешный план,
Что ужасным сном,
                    извечной болью
Стали и Надым, и Магадан.
Видно, он предчувствовал такое,
Что не снилось доблестным умам.
Мир опять метался в непокое
От глобальных
            подковерных драм.
Потому как чувствовался запах,
Запах крови, дыма и огня.
На страну
        обрушилась внезапно
Всей Европы хищная броня.
Вот она,
        безумная коррида,
Схватка от морей и до морей.
Развевалось знамя геноцида
В лапах у арийских дикарей...
О, незабываемая эра!
Тот, на Красной площади, парад!
Смяты легионы Люцифера
Мощною пятой его солдат.
Новой жизни светом озарённа,
Вся земля вздохнула,
                     вся земля.
Брошены фашистские знамена
Словно хлам
            к подножию Кремля.
Видно, он и вправду был из стали,
Как один поэт о нем сказал.
Даже Черчилль с Рузвельтом
                               вставали,
Если он входил бесшумно в зал.
Неуместно говорить о торге
Тем, кто кисть пожал его руки.
Перед ним
            и в страхе и в восторге
Замирали все материки.
Многим, многим стало не по нраву,
Что властитель в кителе простом
Принял с трехлинейкою державу,
А оставил с ядерным щитом.
Это стал потом он в черной краске…
Но о нем,
            с волненьем не в ладах,
Плакали совсем не по указке
В селах, деревнях и городах.
Плакали,
            не веря страшной вести,
Замирали на любой версте,
Потому что с ним шагали вместе
К той недосягаемой мечте.
Соберите минусы по крохе,
Подчеркните все пороки, но
Все равно,
           взглянув в глаза эпохе,
От плевел очистите зерно.
Ибо над страной опять подули
Ветры, возвещая о дожде.
Разве можно все сказать о буре?
О грозе?
Тем боле – о вожде?

Николай Рачков