Поэта упрекнуть за светоносность
Желающих найдётся — пруд пруди.
И зависть в них, и злобная нервозность,
Готовы сердце вырвать из груди
И тут же растоптать в пыли дорожной,
Чтоб новый Данко не возжёг огня.
Не потому ли бьётся так тревожно
Жар-птица, что живёт внутри меня…

26 января 2014 г.

Павел Черкашин

ugrainform.ru

Когда закрыли маслозавод, Семён с Потапенкой слегка подрастерялись, но не настолько, чтобы заметать икру, полагая легкомысленно, что уж кому-кому, а им, тридцатилетним слесарям и дизелистам, применение в совхозе всё-таки найдётся. Но и совхоз к весне распался…

Месяц вынужденного отдыха – ещё куда ни шло, два – непозволительная роскошь, на третий – впору волком взвыть. И ведь что интересно! Пользуйся, казалось бы, нечаянной свободой – дома дел невпроворот, ан нет, не спорится работа, и дома не сидится. С гнётом-то на сердце! Отчаяние и стыд перед семьёй срывают с места, с утра спешишь с надеждой хоть за что-то зацепиться. Вот и получается, что самый занятой народ - это безработный.

Весной прошёл слушок – в посёлке, час езды на мотоцикле, начали строительство кирпичного завода. Мужики – туда, Семён с Потапенкой вдогонку. Завод действительно затеяли, уже смонтировали корпус, но в спешке и неразберихе, понадеясь на авось, слепили на глазок да кое-как, что-то там в расчётах напортачили. Заморозили строительство…

С одним из поселковых воротил сговорились вылить фундамент под коттедж. Чтобы не терять время на дорогу, вселились в воротилину времянку на участке. Но только закатали рукава, явилась делегация из трёх патриотически настроенных посредников, объяснила, что в посёлке все подряды распределены заранее. Не грубо, можно сказать, вежливо, сочувственно предложила чужакам взять самоотвод. Взяли, некуда деваться…

Николай Коняев