Возьмёшь читать стихи иного: Любовь и вера через слово, И равнодушие вдвойне К труду, геройству и стране. Ну, как в народе быть поэтом И презирать его при этом? Наверно, сам я не поэт, Коль не пойму на склоне лет.
Мне вчера предложили кредит, И сказали, что рубль победит. Я поверил бы в эти слова, Но меня окружает молва: Неудачник! Мне сказали, купи телефон, И с тех пор я — увы! — обречён Постоянно мне кто-то звонит, И опять предлагает кредит. Неудачник! Я с балкона швырнул телефон И попал в полицейский погон. Лучше б я заработал фонарь, Ведь теперь я смутьян и бунтарь. Неудачник!
Мужчина горд, могуч и ловок, Не вейте из него верёвок. Мужчины любят тех одних, Кто смотрит ласково на них. Иной уж тем к семье привязан, Что им любуются вполглаза! Так будьте, женщины, умней, На них глядите понежней, За поведение такое Не будет вам от них отбоя!
Всё хорошо — коммуняки давно на гилляке*. Всё хорошо — правда, холодно в нашем бараке. Всё хорошо — лишь товары, увы, дорожают. Но ничего — жинки нам европейцев рожают! * На гилляке (укр.) — повешены.
Мы и не ждали такого на свете, Разве мечтали увидеть во сне? Денежный ветер, денежный ветер, Денежный ветер подул по стране. Денежный ветер все связи нарушил, В крыши ударил, дома подчинил. Денежный ветер нам выветрил души, Сердце от совести освободил. Всё перемешано: юность и старость, Воины, женщины, снег и песок. Кто-то расправил уверенный парус, Кто-то брезентовый тянет мешок. Денежный ветер всё дует на запад, Сон навевая и подлую лень. И выдувает остатки зарплаты, И накоплений на завтрашний день.
Устал от грозных новостей, Переживать душа не в силах. Ну, сколько можно сворой всей Плясать на отческих могилах! Я "западенцев" тоже знал, Они от жизни ждут подарков. От них я жалоб не слыхал На притесненья олигархов. Зачем же к свету поднимать Наследье злобных мракобесов? Вам захотелось воевать Из профашистских интересов? Но как ни будет бой жесток За возрожденного Иуду Ни Яценюк, ни Тягнибок Народу счастья не добудут. Дождутся яроши ганьбы*! Прозреет вещий хор народа: Нужны им верные рабы, А не майданная свобода. * Ганьба — позор, срам, стыд
Глаза веселием горят Восьмого марта, Шампанским пенится весенний ветерок. Вдохни цветочного, пьянящего азарта, И сбрось, пожалуйста, ещё один годок! Я тоже буду лучезарно улыбаться. С моим характером?! — Свободно и легко... Не зря же ты меня моложе лет на двадцать, Хотя по паспорту не так уж далеко!
Перед прекрасной женщиной едва ли Иначе поступали, чем сейчас: Всегда мужчины голову склоняли И розы приносили в добрый час. Великие победы забывая, И поиски дорог в краю чужом, О муках ада, наслажденьях рая Судить не смея рядом с божеством... И мне дороже тысячи видений Тот миг перед тобою vis-a-vis Когда, смущенно преклонив колени, Я приношу признание в любви.
Три есть писателя. Первый, из прочих мудрейший, Сам открывает полезную истину людям, Мало заботясь о том, как её приукрасить. То, что второй сгоряча предлагает народу — Чаще писателю первому есть подражанье: Старое он повторит, иногда позвучнее Главное в нем подчеркнув, убирая пустое. Книгу подобную даже читать интересней, Так пересказано в ней широко и занятно, То, что намечено лишь открывателем первым. Третий писательский вид многочисленный самый — Те, кто всю жизнь ничему не хотели учиться, И подражанье любое позорным считают, Право, в невежестве сильно они преуспели, Их отличить друг от друга совсем невозможно! Три есть читателя. Первый — изрядно ученый, Мудрость познавший и слову изведавший цену, В книге, хотя бы и автор был многоискусен, Нового, душеполезного выберет мало. Есть и читатель второй, любознательный, чуткий, Знания жаждущий, каждую книгу невольно, Сердцем внимая, прочтёт он от корки до корки, Может быть, что и пропустит, но позже вернётся — Истинной новости не повредит повторенье. Третий читательский вид повсеместно известен, Верно, о нём дед мой Федор, давно уж покойный, Прямо сказал: "Смотрит в книгу, а видит он фигу. Много на свете таких, лучше б не было вовсе!"
Я еду в автобусной тряской кабине, Направо — прозрачные стёкла окна: Сугроб за сугробом на влажной картине Текут ручейками по ворсу сукна. Темнеют березы в сиреневой дымке, Летят с облаками мечты-невидимки И хочется выкрикнуть: "Это весна!" Нам март не вернёт завываний метели, Вся чаша морозов испита до дна. Водитель спокойно молчит, он при деле, А мне уж такая свобода дана. Прощай, Муравленко*, меня на неделе Увидели все, кто увидеть хотели, Я еду обратно, я пьян без вина. Я еду обратно в пенаты Сургута: — Здорово, дружище! — Привет, старина! Настолько приятна мне эта минута, Что думать о большем и грех, и вина. Сияют березы в сиреневой дымке Летят с облаками мечты-невидимки И хочется крикнуть: "Да это ж весна!" * Муравленко — город в Ямало-Ненецком автономном округе.
Недавно я мудрую басню прочёл. О том, как на озеро некто пришёл, Надел червяка на заветный крючок И ждёт терпеливо: "Возьмёт Карасёк!" А жирный Карась, проплывая по дну, Усиленно думает думу одну — Как съесть червяка, на крючок не попав, И в мысли такой он, естественно, прав. Но рыбки не жаль и не жаль Рыбака, А жаль незавидной судьбы червяка.
С тех пор, как Горбачёв купил Свободу Искусство не принадлежит народу, А стало — способ самовыражения, Самопризнания и самопродвижения, Самоиздания и самовоспевания, И трепетного самолюбования.
Да, лето, лето! Снова лето! Вослед за новою весной Придут без страха и привета Шальные грозы, смертный зной. В траве к утру набухнут росы, На речку хлынет ребятня... Эй, нерешённые вопросы, Когда Вы кинете меня? И чем живу? О чём тоскую? О чём пытаюсь напевать? Что так старательно рифмую, И что швыряю под кровать? А сколько жертв и возлияний? А сколько драк не по злобе? Нелепых споров и мечтаний О коммунизме, о себе? И за мыслишку ту-другую Я никого не обвиню. Ведь я стихами не торгую — Судьбу несвязную чиню!
В интернете появились видеоролики с украинскими школьниками, которые прыгают, повторяют хором:
"Кто не скачет — тот москаль!", выражая фашистские настроения.
http://vk.com/video-29560671_167744824?list=317e3709adb6e9a990
На Батькивщине снова зреет драка, Вступает в НАТО галицкий народ. А я кацап, москаль и коммуняка, И не скачу уже который год. Но я боюсь, что где-нибудь в Китае Полмиллиарда пяток вдарят в пол И задрожит земля моя родная Словами: "Кто не скачет, тот хохол!"
В который раз приходится поправлять испорченные ссылки на авторском сайте, вычищать гостевую книгу от посторонних записей, заниматься прочей нетворческой ерундой.
А попробуйте попасть на сайт КПУ – не получится! http://www.kpu.ua/ Спокойной старости, похоже, не видать – Я чересчур принципиальный и упорный, Что есть, по-русски говоря, характер вздорный, И вновь за истину готовый постоять. С иным связаться не любому по плечу, Его чураются и тролли сетевые, Хотят заткнуть его фонтаны расписные, Да всё напрасно – я ж, напротив, не молчу. А если веским оказался аргумент, За то труды мои невинные страдают: Страницу авторскую – раз! – и поломают Иль в виде гостя "залимонят комплимент". Такая информационная война Ведется издавна неслышно и незримо, Так что, друзья мои, не проходите мимо, Пока для вас моя "коробочка" полна.
http://www.youtube.com/watch?v=0oHGWzB8sMo Местечко есть на юге области Одесской — Днестровский Белгород — обычный городок, Вот там бандеровцы сыскали повод веский Загнуть обратно исторический виток. Им славить фюрера былого было мало — Нацистам символов порой недостаёт — И бюстом Ленина, снесённым с пьедестала Они отметили очередной поход: Они от плеч отбили голову большую, Забрали с площади под крики, брань и смех, Приятно было забавляться, торжествуя, Но есть примета — это радует не всех. На пьедестал вернули памятник подростки, Восстановили так, что даже не узнать. Да, молодые любят Белгород-Днестровский, И вовсе прошлое не думают ломать.
Вся жизнь у нас, как первое апреля. Младенцев обижает вся семья: Суют пустышку, чтобы меньше ели, И памперс, чтобы не стирать белья. Потом ЕГЭ взамен нормальной школы, Взамен работы — рынок и панель, Обкурен, выпил, вот ты и весёлый. Ну, право же, не жизнь, а карамель! И каждый горд собой: я не таковский! Вожди почище ваших обезьян! В политике — Миронов, Жириновский, И в юморе — Жванецкий, Петросян. А стариков войною всё пугают, Ну, что ни день: "Ей богу, пронесло!" Лишь первого апреля отдыхают. Такое вот счастливое число! 1.04.2014
На "Что важней?" Марии Плет Коль жребий выпадет — здоровье не обманет, Иначе случай сей на счастие не тянет. Оно важнее. Дурень умер всем назло, И что же? Вскрытие болезней не нашло!
Помнишь? Мне как раз исполнилось тринадцать, когда это случилось, Или четырнадцать, Или двадцать два... Нет, мне точно было двенадцать. Если ты однажды не придёшь, Чем же стану я не так хорош? Раз уж нам с тобой не по пути, Милая, не думай, уходи. Может быть, я где-то виноват, В том, что не воротится назад. Разве я так много хочу, То, что сердца чистого ищу? Скажу тебе прощай, И ты прости, Что нам с тобой не по пути... Если ты однажды не придёшь, Чем же стану я не так хорош? Раз уж нам с тобой не по пути, Милая, не думай, уходи.
Жил я долго и многое видывал, В играх мужества счастлив бывал. Никогда никому не завидовал, Строго планы свои рисовал. Да, хотелось по жизни великого: Будь-то горы, тайга, океан. Если слог, чтоб из золота выкован, Если струны, так струны всех стран. И читал я то Маркса, то Библию, В мудром Дарвине смысла искал, А не страха пророчества гиблые, Что на рынке сосед предлагал. И в поэзии, словно в юстиции, Ни единою буквой не лгу. Не браните меня за амбиции, Я исправлюсь, как только смогу.
Утро золотое-золотое! Голубю с голубкой нет покоя. Целый час под окнами воркуют, О своём по-птичьему толкуют. Воробьи с вопросом лезут с краю: "Что они друг другу открывают?" Верещат о том без церемоний, Словно я для них не посторонний. Не трещи, пернатая порода, Мне понятно всё без перевода. Есть тому особая причина Слышать: "Украина! Украина! Что с тобой творится в ранней рани На далёком киевском майдане? Там горят бутылки и покрышки, Там творятся черные делишки. Рвут на части родину жестоко, Но, пока не гонят Тягнибока, Из Бандеры делают кумира, Не взлетит над ними голубь мира."
Начинайте день с овсяной каши Или со стакана простокваши, Только не советую, ей-ей, Начинать с российских новостей. Вас они сначала ошарашат, Душу взборонят и перепашут, А потом рассеют впопыхах Безнадёгу, ненависть и страх.
Я из первых певцов марксизма — Друг добра, ненавистник зла. Но есенинской музы капризной Диалектика мне мила. Так же в юности мог подраться, Выпив лишнего под луну, В этом малом грехе признаться Нынче утром не премину. Греет сердце мне луч-подвижник Сквозь все ветви и провода. Может, где-то и был я книжник, Фарисеем же — никогда. В детстве был баянист весёлый, Рад был сам сочинить куплет... Без усилий окончил школу, А затем университет. Избежал ворожбы вселенской — Что ж от чистого ждать листа? Парень, всё-таки, деревенский, Примерялся всегда спроста. Правдой, правдой и только правдой Жил десятками лет, и что ж? Выезжал на судьбе своенравной Там, где ждал меня грозный нож. Пусть бывала в крови рубаха, Хоть клоками её порви! Меньше знал я по жизни страха, Больше нежности и любви. Север пестовал всех сурово, Но не то меня душит, нет. От предательства Горбачева Больше, чем уж как двадцать лет, Не могу я понять, хоть тресни, Олигархов злой колготни, Зная — ждёт их конец известный — Что от века хотят они? Нет ни Родины им, ни мамы, Что им вдовий и детский плач! Занимает их мысль упрямо Только индекса в бирже скач! Потерять капитал робеют Честной подлостью нажитой? Список Форбса не обеднеет Ни от кризиса, ни от войн! Но народы-то невозможно Вечно в рабстве держать и лжи! Что ни день — на Земле тревожно Поднимаются мятежи. И весёлой есенинской сути Им, ей богу, не растерять. И, тогда уж, не обессудьте, Будет Родина вам и мать!
Обретем ли мы ларчик волшебника, Проживём ли бесславно сто лет — Этот мир — пара строк из учебника, Остаётся проверить ответ. Не у всех получается правильно Перемножить, сложить, разделить. Чья-то вера снежком подкрахмалена, Кто-то пыжится нас разозлить. Кто-то снова сыграл неудачника, Кто-то вынул счастливый билет. Жизнь проста, как пример из задачника, Из которого выдран ответ.
По телевизору об этом умолчали, Притихли все, кто мягонек и сер, А в этот день мы раньше лихо отмечали Рождение вождя СССР! Великий Ленин потому великий, Что вечный памятник оставил по себе, Такой, что перевесит все улики, Противников по классовой борьбе. Хотя, теперь у нас свобода слова — Любой оценит, выйдя в интернет, Унылый "хэппи бёздей" Горбачева. Лишь бирки до сих пор на гаде нет!.. http://ruspoetry.narod.ru/zuganow/stalin/lenin/zsllem.html
Die Nacht gleicht schwarzem Abgrund. Kein Stern, kein Licht in Sicht. Der Fluss erzittert vor mir, das Firmament durchbricht. Mal scheint er mir gewaltig, mal kaum bemerkbar ist, quillt in den Himmel baldig wo dunkel er zerfliesst. So schweigsam ist das Brodeln der unsichtbaren Welt. In allem spür ich Harren, als ob ein Unglück fällt. Von T. Wagner übersetzt. Сергей Сметанин Август Ночь — словно пропасть черная. Ни звезд, ни огонька. Дрожит, как иллюзорная Передо мной река. То кажется огромною, То вовсе не видна, С громадой неба темною Сливается она. Безмолвное кипение Невидимой среды. Во всем предощущение Грозы или беды. 1971
Не для того траншею рыли, Чтоб танк её не одолел. А для того траншею рыли, Чтоб трупный дух очей не ел. На танке или не на танке — Мы все к последней едем ямке. Вооружения запас Наворотил, рабочий класс? Всё то, что ты наворотил, На биржевых бы воротил, А не на скромных работяг, Что поднимали красный флаг!
Они — источники тревоги: Автомобили и родня. Желали выслушать меня, Да отвлекали их дороги. Бывало стыдно за детей — Безвольно опускались руки... Но, в ожиданье новостей, В глаза пытливо смотрят внуки!
Я не был квёлым и убогим, Служил и чувству, и уму: Мои слова по нраву многим, Но соразмерны лишь тому, Кто перед миром не лукавил, А отвечал без дураков, Кто не придумывает правил Ни для любви, ни для стихов.
http://www.kpu.ua/polnyj-tekst-vystupleniya-petra-simonenko-v-verxovnoj-rade-ukrainy-20-maya-2014-goda/ Заседает Верховная Рада — Профашистский лукавый совет, Где российского — на дух не надо, Где в очах лишь Америки свет! И в тенётах обмана нервозных, Тех, что власть деловито плела, Вдруг раздалось могуче и грозно — Это правда свой выход нашла. Это глас — олигархии стенка! Это голос — фашизму капут! Слушай, Рада, Петра Симоненко. Слушай, мир, коммунисты не лгут!
На детской площадке Играют ребятки. К ним Дима и Лёша Летят без оглядки. Кто первым сегодня Усядется в поезд, Который поедет На Северный полюс? На Северный полюс! Их манит дорожка В вагончике светлом Присесть у окошка. Сегодня отправки Последняя дата. Потом самолётом Порулят ребята, Прогонят от голубя Хищную кошку. И храбрыми станут Они понемножку.
...А словес понаписаны горы! Заслужил я хвалы и укоры, Мнений тысячи: это и то... Обделён не остался никто. Кто завидует, кто презирает, Кто без лишней нужды подражает, Большинством я навеки забыт, Но и дело моё не стоит! Всё на свете есть дело поэта, То, что было ещё не воспето, То, что было воспето не так — Всё приемлет лирический знак.
Мешать вруну завзятому не стану — Привычка лгать ведёт к самообману, Полгода не промчится, так и знай, Он сам себя накажет — негодяй.
Посуда бьётся — жди удач, Но у бездарного поэта Не исполняется примета, Хоть всю посуду рас...ачь!
А мне счастливым быть мешает Делец с усмешкою в глазах. Он сам часов не наблюдает, Но постоянно при часах. Знакомый месседж* в очи тычет Его чиновная рука. Спешу, спешу! Жизнь коротка! И мне вальяжным быть не личит... *Месседж — от англ. message — сообщение
Я готов к суровой битве — К делу сильного мужчины. Слава богу, быть собою Нам не надобны причины. О войне кровавой вести Сердцем приняли родные: Древнерусский город Киев Близок матушке-России. Смотрят вдаль орлы степные — Полетел бы с вами птицей! Редких — одного из сотни Нам приходится стыдиться. Правда ль? Верят полтавчане, Запорожцы "западенцам"? С тыльной части им пора бы Хорошо поддать коленцем. Были добрыми друзьями, Одну братину делили, Бесы их околдовали, Ненавистное внушили. Нет им гордого покоя — Откровенно, тупо злятся. Над отечеством священным Так безудержно глумятся!
(пародия с несколькими тёмными местами) Моя страна сошла с ума И я ничем не могу помочь И что тут делать И как тут быть Если все отныне вверх дном Не надо нимбы и крылья растить Надо просто не быть г....м А. Макаревич "Моя страна сошла с ума" Моя гитара ушла на войну, Взяв АКМ, как в кино. Сошла с ума или нет, не пойму, Но я исхожу на ...(темно). Моя гитара ушла, как мотив, Оставив лишь эхо мне. А как же завтра корпоратив? И послезавтра турне? А как без неё вечеринки с вином — Вина у нас не отнять? И я уверен только в одном, Пора ей всё рассказать. Меня так давно называют, но Ошибка легко видна. Андрей Макаревич не просто ...(темно). Он ... (темно) из ... (темна).
Задорный сын колхоза — По городу хожу. Здесь нету сенокоса, Коровы не держу. Храню прямою спину От переноски дров И в каждую скотину Влюбиться я готов. Встречаю утром рано Посереди двора Гаишника Степана, Охранника Петра. Один на лимузине, Другой на БМВ, И мне бы жить отныне Без ветра в голове. Но у меня в натуре Тяжёлая рука И на любой халтуре Зелёная тоска. Тоскую по берёзе, Ищу её везде, Тоскую о навозе На тучной борозде. Родился я в деревне, А в городе живу И о моей царевне Мечтаю наяву. То зябко мне, то жарко, То тесно как в трубе. Где ты, моя доярка В халатике х/б? Махнёшь рукою в сенцах, Поеду на Донбасс, Погибну в ополченцах, За свой крестьянский класс. Пока же, сын колхоза, По городу хожу, Где ты, моя берёза? Послушай, расскажу.
Меня нещадно в детстве били За то, что в школу не хожу, А я любил автомобили И всю-то жизнь я их вожу. Всегда за верною баранкой, Верчу её туда-сюда, Не увлекаюсь даже пьянкой — Лишь только пиво иногда. Однажды еду на работу И повстречал Её в метро. Она сказала мне: "Чего ты?" И улыбнулася хитро. А я сказал: "Сегодня в восемь, У павильона, где цветы." Вот так мы счастия не просим, Сами сбываются мечты. Она пришла — душа живая, Не то, что нынешний замес. Не зря, не зря, моя родная, Ты проявила интерес. Тебя я встречу без вопросов, Без суеты и похвальбы, И повезу на всех колёсах За исполнением судьбы.
Всё-то я успешно рифмовал — Высших откровений причастился. А вчера стихов не написал. И, представьте, мир не развалился!
Советы друзей не бывают жестоки, Но часто ценой наставлений простых Сперва нас манят дорогие пороки, Потом — дорогое леченье от них.
Много ли мне надо в этой жизни? Веря делу больше, чем словам, Жить и умереть при коммунизме — Остального я желаю вам.
Сбежали два поэта Из психолазарета, Сбежали бабьим летом поутру. И прежде, чем приткнуться К одной из революций, Решили окунуться в Стихи.ру — Я парень не дебильный, Весьма любвеобильный, Владею суперсильною строфой, — Писал поэт, что первым Так бил себя по нервам — Могла жена из стервы стать вдовой... Второй был раб натуры, Певец клавиатуры, Лишь ради бабы-дуры не горел, С оттяжкой, расстановкой Махал же кистью ловкой, Как слесарь монтировкой не умел: — Поэт я вдохновенный, В борьбе за дух нетленный: То песню сочиняю, то протест. На языке презренной Науки современной Всё это — тупиковый гипотекст*! Я призываю, братцы, В сём деле разобраться, Нам зря не надо драться нипочём! Из тупика стараться Нам надо выбираться — Не чистить ружей, братцы, кирпичом**! * Тупиковый гипотекст — гипотекст, в массиве которого отсутствуют гиперссылки, то есть текст веб-страницы, с которой пользователю уже нельзя никуда попасть.
Говоря проще, любой обычный текст, включая огромное множество компьютерных текстов. Источник: Зыкова, Е. В. Организация гипертекста в сети Интернет (на материале англоязычных сайтов) : дис. ... канд. филол. наук. СПб., 2006. ** «Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть чтобы и у нас не чистили, а то, храни бог войны, они стрелять не годятся». — предсмертные слова Левши из повести Лескова «Левша» http://az.lib.ru/l/leskow_n_s/text_0246.shtml
Иду седой, как божий одуванчик, Сопротивляюсь ветру на ходу, Непобеждённый штормом стариканчик, С самим собой и совестью в ладу. Лишь буря постарательнее дунет И унесёт меня в бездонный мрак — А там, то ль чёрт в обитель ада сунет, То ль бог поднимет к раю натощак. Оставлю вам достойно нажитое: Кларнет ценой в армейский автомат, Билет военный, ходики без боя, Берёзки подоконной аромат. Уйду во тьму походкой адмирала. Хотя в морях доселе не бывал, И лишь душа тревожно замирала, Когда волну до неба представлял. Иду-бреду, как божий одуванчик, Сопротивляюсь ветру на ходу, Непобеждённый штормом стариканчик, А главное, что с совестью в ладу.
О, Муза! Береги мой разум! Пока живут мои враги, Сомненья сердца береги, Молю, не убивай их разом.
Когда мне было двадцать лет, Я думал — буду я поэт Известный в целом мире, Как дважды два — четыре. Кругом подруги и друзья И эхом полнятся края Блистательной державы В лучах нагорной славы. А мне настало тридцать лет. Я понял труд и ужас бед, Казалось невозможных В мечтах неосторожных. Я гору заступом подрыл И на плечо её взвалил И нёс святую гору Навстречу злу и вздору... Теперь, уже за шестьдесят, Я оглянуться даже рад На рубежи и сроки Без хитрой подоплёки. Не будет славы мировой Не будет схватки роковой И кто меня осудит, Что этого не будет?
С похмелья Лев больной в пещере возлежал. Тем временем Лиса поодаль проходила. — Эй, кумушка, зайди! — хозяин приглашал. — Здесь у меня вчера гостей так много было! Осталось и вино. И фрукты, и цветы. Понравится тебе. Повеселишься знатно! — Спасибо, дорогой! Я вижу — есть следы. Они к тебе ведут. Но нет следов обратно! Сказала так Лиса, махнула Льву хвостом И бросилася прочь за первым же кустом. Морали в басне нет. Известны всем примеры, Когда манят гостей богатые пещеры.
Сырая осень на дворе. С березы листья опадают. Увы, в глубоком октябре Страстей и листьев не считают. В окно холодное смотрю. Печально высветлена крона. Ну, хоть с тобой поговорю: — О чём задумалась, ворона?
А я люблю политику в стихах. Когда она — прогулка, смех, и фляга! Фонтана восхитительная влага И влага поцелуя на устах... Ещё важней политика в стихах, Когда она любовь опережает И к сердцу путь навеки открывает, Подонка оставляя в дураках. Мне дорога политика в стихах, Когда в ней чутким словом правит разум, Когда поэт-волшебник выльет разом Накопленное родиной в веках. Но не люблю "учёности в стихах", Когда начальство в сонном упоение Вдруг издаёт бездарное творение В подсобной прессе о восьми листах — Уж лучше пусть политика в стихах!
Живёшь, как будто начал всё сначала, Тунику Музы скромно теребя, В Поэзии достойного немало, Но не хватало именно тебя! Копытами Пегас переступает, Готов скакать с полночи до пяти. В Поэзии препятствий не бывает И пред тобой открыты все пути. Но жизнь тебя немного поломала, О притолоку стукнула незло. Неведомых дорог — увы — немало, Обочин — бесконечное число. И там, где твой Пегас у коновязи, Где Муза манит пальчиком, смеясь, Не факт, что попадёшь из грязи в князи, Порой, наоборот, из князя в грязь. Поэтому душой тебе желаю, Не жди, что вдруг очутишься в раю, Не исчезай надолго в хату с краю, Не унывай, не уступай в бою. Живи, как будто начал всё сначала, Под сенью Чистоты и Красоты. В Поэзии достойного немало, Так будь достоин этого и ты!
Мне соразмерность милей изобилия. Мне совершенство ценней естества. Биться за мнимые чьи-то права? Приберегите смешные усилия! Я, слава богу, Федот да не тот. И полюбить меня вы не заставите Вместо картин графоманские граффити, Вместо мечты наркоманский "приход".
Я вас люблю. Я понял это поздно. Ваш образ еле теплится в ночи, И сравнивать, пожалуй, несерьёзно С огнём костра и пламенем свечи. Но это свет! И никуда не деться: Пускай последних грёз не тороплю. Пускай в груди устало биться сердце, Я вас люблю. По-прежнему люблю.
Во время перемен и смуты, Обычно жаждут денег плуты. Мечтают многие о власти. Героев меньше, что твердят — Добиться истины хотят И справедливости отчасти. И редок тот оригинал, Кто просто счастье выбирал.
Нет повести печальнее на свете, Чем сказ о битой ссылке в интернете.
Один ленивый плотник Мольбой озвучил храм: — О, Боже! Дай работу, Ты по моим рукам. Один сложней другого Идёт ко мне заказ. Побил-изранил руки, Попала щепка в глаз! Услышав этот шёпот Сказал сосед-старик: — О чём ты помолился? Ты, кажется, шутник! Глупее притязаний Не знал я с давних пор. Не докучай ты Богу, А наточи топор!
— Зачем жуки и бабочки спешат На митинг мух в поддержку паутины? — Всему найдутся веские причины, Когда вопрос касается деньжат.
Развяленная, теплая погодка. Прохожие как-будто не спешат. Знакомо-осторожная походка — Тонюсенький аптечный аромат. То бабушки идут со старичками, На них и посмотреть-то нам смешно. А, между прочим, их умом, руками Не всё ли в мире произведено? Проспекта бесконечные витрины, Конфеты, фрукты, горы колбасы, Роскошные, в огнях, автомашины, Сверкающие золотом часы... Больные трут глаза, и тянут ноги, Над праздничным тоскуют калачом. А им с экранов — о деньгах, о боге. Для них, по сути дела, ни о чём.
Павлинья многих удивляет красота: Цветами радужными перья так и льются! Но... запоёт владелец дивного хвоста — Из зоопарка все — ей-богу! — разбегутся. Да, оконфузиться павлину не хитр`о. Уж больно голос неказистый да скрипучий. Он — как писатель. Если ценят за перо, То микрофона не дают. На всякий случай.
День затих. Уснули внуки. Клей подсох. Оттёрты руки. Рыба, гречка, буженина Приплелись из магазина. Веник спит в углу — пятёрка! — Обеспечена уборка. На железной мойке груда — Свежевымыта посуда. Запах просто превосходен. Эй, поэмы! Я свободен! Палка-галка! Печка-свечка! Веселись, моё сердечко!
Когда все навалятся кучей, Кривые достанут ножи, Какой бы ты ни был могучий — А надо сдавать рубежи!.. Поэтому будь позубастей, Покуда не стал виноват. Дели свою долю на части, И властвуй, не зная преград. Помыслив о важном итоге, Удобнее прячь каравай. А главное, помня о боге, Товарищей не забывай!
Раньше редко в стаде ослики ходили — Лошадей крестьяне всюду разводили. В лошадях потребность навсегда пропала, А ослов — ей богу! — менее не стало. Ueber Esel und Pferde Плет Мария https://www.stihi.ru/2014/12/14/203 Frueher hatte jeder Bauer eine Herde. Esel gab's da nicht so viele, meistens Pferde. Pferde braucht man heute kaum zum Ueberleben, Esel aber - Esel wird es immer geben.
Прости, любимая, прости, За то, что грубым был невольно! Глаза пытаюсь отвести — Мне стыдно, пасмурно и больно. Я перешёл сегодня грань Великосветских выражений: Сказал о пошлом — это дрянь! И приписал таланту гений. Прости, любимая, прости! Я потерял свою отвагу. И душу больше не шерсти. И вылей к чёрту эту брагу!
Когда представить вы могли бы На школьном глобусе черты: Мерцают стран морские рыбы В сетях широт и долготы... Но, злобой дня пренебрегая, Скажу для будущих обам: — Россия — рыбка золотая, Да не по вашим рыбакам!
Необозримая равнина. Передо мною вдалеке Лесов прозрачная щетина В седом и синем куржаке. Всё реже станций перекличка За влажной плоскостью окна. Рывок! Поехала страничка — Моя родная сторона.
Друзья! Двадцать первый век — Компьютерное столетье. Запутался человек: Поэзия — дело третье!
Мудрец сказал ученику в седые леты: — Коль хочешь жить легко, другим давай советы. Но в этом сложность есть одна, увидишь сам — Трудней всего давать советы дуракам.
Когда бы верил в бога я, Молил бы об одном. Пусть ясен буду для того, К кому иду с добром. И пусть мой путаный язык Поймёт лишь бес в лесу, Когда в раздоре сам с собой Я меч вражды несу.
Поколение брежневских лучших времён. Мы уйдём и, пожалуй, жалеть нас не надо: Жили славно под шелковой сенью знамён И мечтали мы искренне после парада. Обходила наш дом жажда власти и благ, Белой завистью с детских пелёнок страдали К тем, кто видел реальные смерчи атак За продление нашей любви и печали. А работать и петь, разве то не добро? А дремать после вахты — ужель не услада? Пусть вам вывернет душу рулетки зеро — Нам такого пристрастия даром не надо. Поколение брежневских милых времён. Мы уйдём — рано, поздно ли — все исчезают. Жили славно под шелком пурпурных знамён, Пусть другие об этом лишь только мечтают.
Мне рождественский звон тешит душу до слёз. После завтрака, словно в нирване, Сто один килограмм поэтических грёз — Это я на старинном диване. Сто один килограмм я сорвал, как с куста, И влачу за собой ежечасно. Жизнь прошла как мечта. Жизнь почти прожита, И она прожита не напрасно. :)
Ужинать сел я сегодня И сообщить вам могу — Лучше бы я этот ужин Отдал любому врагу. Слушал я краешком уха Грустные новости дня И приключилося лихо В этот момент у меня. То ли сказал что-то диктор, То ли он что-то спросил, Так ничего и не понял — Так я язык прикусил. Взрослые знают и дети, Каждый, кто мудрость постиг — Пренеприятная штука, Если прикусишь язык.
Дурные новости достали В корявом капище страстей. Судьба распалась на детали На сто нерадостных частей. Хотя с моим-то организмом Безвредны вирус и мигрень. Страдаю перфекционизмом И то не каждый божий день. С утра в мозгах и трюмах сухо И впереди досадный путь. А может, ежели не нюхать, Всё обойдётся как-нибудь?
Давно, ещё до подлой перестройки, Мне говорил приятель: "Ё-моё! Мы полетим вперёд на птице-тройке, А ты, товарищ, место знай своё!" Он разбирался в избранных и званых — Я с избранными рядом не лежал, Ни в библиях не рылся, ни в коранах И к редким званым не принадлежал. Но я своё, представьте, место знаю. Оно, как мир, известно и старо — Я благодарен за него трамваю, Маршрутке и попутчику в метро. И мне по-русски радостно и вольно, А будет тесно — дальняя Сибирь Всегда откроет душу добровольно На всю древнеязыческую ширь. И приближая взором перспективы, Я глубже продолжаю прозревать. Пускай приятель бережёт активы, Решая, как себя подстраховать, И ночью, в темноте, где кошки серы, Себе айпэд поставив на живот, Пускай он учит тонкие манеры, Как я когда-то классовый подход.Цветочный аромат
— Как свеж цветочный аромат! А воздух! Чем не райский сад? Вчера был вечер — чудо, тишь... — Дружок, вставай! Ты в клумбе спишь! Перевод с немецкого Плет Мария DER BLUMENDUFT - Was fuer ein schoener Blumenduft! Woher die wuerzig-frische Luft? Der Abend gestern war so nett... - Wach auf! Du schlaefst im Blumenbeet!
Блохе в сто марок выпал приз. От счастья скачет: "Зашибись!" — Тебе все денежки к чему? — Собаку личную возьму! Перевод с немецкого Плет Мария Der Gewinn Ein Floh gewinnt ein hundert Mark. Er huepft herum: - Das ist ja stark! - Wofuer verwendest du den Schein? - Ich kauf 'nen Hund, fuer mich allein!
Когда грядёт восьмое марта, А это скоро, видит бог! Огни знакомого азарта Глазами вспыхнут мужичков. Жене, дочурке, тёще, маме Они, родные, явят прыть, И разнесут лоток с цветами — Любимой даме угодить! И я с мелодикой китайцев Изображу напев дрозда, Забормочу, как Слава Зайцев: — Скажи, скажи мне слово "Да!"
Славные дочери, жёны любимые, Матери нежные, сёстры весны. Добрые женщины Русью хранимые — Милая явь моя, лёгкие сны. Русские женщины. Взоры глубокие: В чутких ресницах сиянье небес. И незамужние не одинокие — Просто единые с миром чудес. Платья нарядные для настроения. Сколько в вас знания правил игры, Сколько в вас верности, сколько терпения, Сколько надёжности для детворы! Ладно ль играю роль мужа и сына я? — Поздно испытывать — годы не те. Русские женщины — трель соловьиная С чудом сравнимая по красоте!
В застолье встретились Философ и Поэт Поели досыта и выпили изрядно, Затем смотрели, как танцует их сосед. Героям было за себя чуть-чуть досадно, Поскольку оба не умели танцевать. Увы, им навыка к тому не доставало — Обидно грацией медведя обладать. Когда же музыка слабее заиграла, Поэт сказал: "Сейчас ей-богу согрешу, Пойду и лучшую танцоршу приглашу. Пусть люди думают — уж коль не отказала И скромно радует улыбкой общий взор, То с нею в паре — замечательный партнёр. Расчёт простой. Она меня не подведёт, Из рук моих под общий смех не упадёт. А коль откажет — есть причина мне опять, Храня достоинство, с другой не танцевать". Философ мудро продолжал и есть, и пить. В застолье трудно всем иначе угодить, На то и праздники, чтоб гости веселились И на себя за неумение не злились. А коль ни есть тебе, ни пить уже не впору, И нет охоты к суете и разговору, Тогда и в гости не ходи, А дома увальнем сиди.
Мне приснилось — ну надо ж присниться! — Будто новой мечтою живём, Будто стал я свободен, как птица, Оперился и стал воробьём. Но в уютном дворе не летаю, Презирая крупу и компот, А собрался с воронами в стаю И решился на дальний полёт. Только стал на крыло, развернулся, Облетел, торжествуя, балкон, Как чихнул, потянулся, проснулся... Оказалось — то был только сон. Что ж, судьбу принимаю как вызов: Мне, похоже, не стать воробьём, Я не буду грозою карнизов, И коту не достанусь живьём.
Сын природы-матери, Парень молодой Целый день сижу-пою, По-над водой. Вот звенит ручей с горы, Делаясь полней. Слушаю мелодию Его речей. Сын природы-матери... Ты мой луг найди, Ты услышь мелодию В моей груди. Перевод с английского Beatles Mother Nature's son Born a poor young country boy, Mother Nature's son All day long I'm sitting singing songs for everyone Sit beside a mountain stream, see her waters rise Listen to the pretty sound of music as she flies Find me in my field of grass, Mother Nature's son Swaying daises sing a lazy song beneath the sun
О том, что ложь бывает крайне убедительной, красноречиво говорит извечный спор между религиями. Между тем верить на слово нельзя даже науке. Эх, убедительна порой бывает ложь! Тому примеров тьму в истории найдёшь: Одних религий на земле — бог знает сколько! Не забывай о том, коль сам себе не врёшь.
Мы — российская интеллигенция. Извините, у нас конференция. Не тревожьте, у нас медитация. Не волнуйте, у нас релаксация. Мы готовы сложить потенции, Обозначив свои преференции, В рамках нынешней конфронтации Ко всемирной дебилизации, От которой страдают все нации!
На небе облака Белее молока. На улице свежо, У дома хорошо! Береза высока, Чуть розовы бока. Ей с нами пить легко Былого молоко!
Тетрадки лежали стопой на комоде, В трюмо отражался заливистый смех, И знали об этом все парни в природе: Учителка Люба — красивее всех. Небесно цвело васильковое платье На зависть девичьим и бабьим мечтам, И степь замирала, раскинув объятья, У маленьких ног её, пьяная в хлам. А к вечеру муж возвращался с работы, Ел супчик, закусывал чай калачом, Подолгу, уже не скрывая зевоты, Возился с тугим волейбольным мячом. В полнеба светила электролампада На Любины пальчики, пятна чернил, И яблок из спящего, светлого сада Никто по ночам воровать не ходил.
Снова в душе моей скука и слёзы, Тяжкая дума в достойном пиру. Космы ветвей распустили берёзы, Хлещут друг друга на стылом ветру. Тучки небесные бледны и хилы, Утро в бензиновом тонет чаду, И завывают казённые пилы, Старые сучья кромсая в саду.
Всем странам преподан Хороший урок: В России объявлен День новых дорог. Жаль, праздновать тем лишь Его разрешили, Кто едет по улице В автомобиле. Им пить по желанию Можно вино, Полиции трогать их Запрещено. Девиз их отныне звучит: — Всё путём! Итак, с новым праздником, Люди, живём!
Жил человек невнятный На улице Невнятной. Любил порой невнятной Гулять с женой невнятной. Однажды в день невнятный, В вечерний час невнятный Явился им невнятный Навстречу пёс занятный. С мордашкой аккуратной, Манерою приятной, Походкой деликатной, Он был такой понятный! Но грянул гром невнятный И хлынул дождь невнятный, И встрече сей невнятной Настал конец превратный. А гражданин невнятный С женой своей невнятной Пустился в путь обратный До улицы Невнятной.
За окном сирень распустит листья, Ветерком одарит вешний сад, С детства родником напитан чистым, Я живу с эпохой невпопад. Видно, не из тех крутых замесов, Что кладёт судьбу на виражи, Тот же круг друзей и интересов Непривычный к подлости и лжи. Родина! Весна ли в этом звуке, Стук ли сердца? Шум огня в крови? Я к тебе протягиваю руки, В сторону рассвета и любви. Струны дали слышатся мне звонки, — Что бы ни поведали они, Хорошо бы на родной сторонке Провести оставшиеся дни Выйдешь, как дитя, на волю с хлебом, И пойдешь к закату, не спеша. Тихо разговаривает с небом Умиротворённая душа.
Ручеёк журчит незрячий, По траве и валунам. Он свободен, он прозрачен, Он рожденьем озадачен, А в лощине шум и гам. По сырому первопутку, Облепив седой ивняк, Воробьи кричат на утку, Разорались не на шутку, Знать, пойдут на крайний шаг! А волна на солнце блещет, Освещая этот вздор. Ослепляет сварки резче, И совсем простые вещи Заплетаются в узор. Ручеёк, река, лощина, Вербы веточки в руках. Уверяю, как мужчина, У весны — одна причина И всегда на небесах!
Лёша машинки вчера не убрал. Дедушка Лёше тихонько сказал: — Скоро появятся мухи-вершухи. Мухи-вершухи не чешутся в ухе — Что не доделал и сделал не в лад, Мухи-вершухи тебе завершат. Лёша смутился, услышав такое, Быстро игрушки убрал за собою.
Мы дивно разумом богаты. Давным-давно сказал поэт: "Стихи должны быть глуповаты", — С тех пор других у нас и нет.
На берёзе напротив балкона, Где рассвет розовато-пунцов, Поселилась большая ворона — Скоро выведет первых птенцов. Наблюдал я за бытом соседки (А из тучек — то снег, то вода), Как ломаются тонкие ветки Для сезонной доводки гнезда. Как отважно она суетится, То являет мне клюв свой, то хвост, Чернокрылая серая птица, Там, на кладке под куполом звёзд.
Тяжело всемогущество кривды и денег. Отвратительной подлости я современник. Ни вздохнуть, ни чихнуть, ни ругнуться бесплатно. Помереть уже даром не дадут, вероятно. То ли было у нас при советской-то власти! Не слыхали и слыхом об этой напасти. Честь и совесть чертям продавать не спешили, Были заняты делом, потому не грешили. Но под вывеской моды сменились эпохи: На горе — все пройдохи, у подножия — лохи. Наверху — карабасы, внизу — буратины. Не найти в сем раскладе золотой середины.
Люблю я, тятя, эти сети, Средь пышных сосен и рябин. Люблю зависнуть в интернете, Как человек и гражданин. Скажу тебе душою всей — Аз есмь пиит Руси великой, Где Пушкин пел, как соловей, И Бродский грамотно чирикал. За монитором — не один, Ничто меня не угнетает, Здесь сам Бобров меня читает И вскользь цитирует Крупин! Вот так, ничуть не вопреки Мироустройству и природе, Ты ловишь рыбу у реки, А я живу в моём народе.
1. Долго жить есть дело чести. Как об этом ни ряди, Труд везде на главном месте, Лишь терпенье — впереди. 2. Начинай с овсяной каши — Исключительный закон. Никакой гастрит не страшен, Если он предупреждён. 3. Больше рыбы — меньше стона, Что напрасно ты живёшь. От куриного бульона Тоже вряд ли ты помрёшь. 4. Коль на улице прохлада — Позабудь про алкоголь, Сильно кутаться не надо — Больше двигаться изволь. 5. Если долги ночи, зимы, И крепка твоя кровать, Полежать с женой любимой Ты не должен избегать. 6. Брось курение любое, Это — мрак из первых рук. И останется с тобою Только радость, милый друг. 7. Труд — по силе организма. Не бери на веру бред. Словом — больше оптимизма И живи сто двадцать лет.
Я совсем не похож на соседа. Тоже, вроде, типичный русак. Он попроще, а я привереда. Он — домашний. Я — дикий гусак. Он работник. И я работяга, Но мечтаю чуть-чуть о другом: Привидение красного флага Воздымается в сердце моём. Разошлись на "божественной" теме. Он к молитве — мне проще удрать. А случится военное время — Друг за друга пойдём умирать...
Свежо. На солнышке тепло. Играют дети. Откуда вдруг берётся зло На этом свете? Вопрос решён ещё вчера — В душе урода Зло возникает из добра Без перехода.
Из окошка больничной палаты Открывается солнечный вид. Там на крыше пристройки — ребята. Пиво. Девки. Внизу — инвалид. Что он там потерял на коляске? Шёл бы, дома досматривал сны. В небеса, будто в радостной сказке, Вижу, тащат его друганы. Тут меня на укол пригласили, А когда я вернулся к окну, Инвалида уже уронили Из-под облака да в глубину. Крики, плач: "Помогите! Несите!" Тут же скорую вызвать нашлись... Ну, к чему это было, простите? Эх ты, горе, беспутная жизнь!
Хмельные новости страны Выслушиваем вполупьяна. Бесстыжие говоруны Не сходят с нашего экрана. Об Украине, о войне, О демократиях и царствах, О техногенной новизне, Автомобилях и лекарствах. А жизнь тягучая, как мёд, Полным-полнёхонька изъянов. К чему всё это приведёт Не знают Фортов и Ливанов.
Янтарное утро. Роскошный день. Песок, обжигающий кожу ног. Игральные карты, Скупая тень, Истома и лень. Воскресенье. 1971 г.
Счастливым быть — немного надо — Даётся мудрому награда, Тому, кто смел и меру знает, Кто сердцем правду выбирает.
Верные мысли, мой друг, не стареют — Рано иль поздно себя оправдают. Те, кто забыл их, после — жалеют. Те, кто их предал, горько страдают. Пусть неразумный без толку судит, Ты человеком себя с ним не числи. Нет их с тобою — счастья не будет — Вот, что такое — верные мысли. Верные мысли не в кривотолках, Не в оговорках соседок капризных — Верные мысли живут в поговорках, В мудрых пословицах и афоризмах.
Без денег я жил и бывал при деньгах. Бывал кредитором, ходил в должниках. И знаю я — счастье не в этом. Я женщин любил и любили меня, Измен не считая и верность храня. И знаю я — счастье не в этом. Я славы не ведал, бывал знаменит, О разном для вас моё имя звенит. И знаю я — счастье не в этом. А в чём тогда счастье? Наивный вопрос. Да жизнь целовать, как девчонку, взасос И сметь оставаться поэтом.
О, дивный и любимый с детства край! Твой свежеиспеченный каравай, Твои дома, деревья, облака Влекут меня к себе издалека! О, дивный, поразивший сердце край! Свист ласточки, грача гортанный грай, Девичьи голоса, что ввысь летят, Оставить мою душу не хотят. О, дивный, навсегда любимый край! И я тебя покинул — негодяй! За это преступленье юных лет Ни наказанья, ни прощенья нет. Башкирия 2015 г.
Какое небо яркое! Здесь над зелёной аркою Лучи играют на трубе, А я с утра спешу к тебе. Лечу душою шестикрылой К тебе, к тебе, мой ангел милый!
Я наследник тех шестидесятых, О которых помнят и твердят. Жаль, перо ровесников крылатых Густо омочил духовный яд. Жили мы светло и бестолково И стихи писали обо всём, Только вот о Сталине — ни слова, Словно не на Родине живём. Те слова не стали нам родными Вопреки отцам и матерям. Просто мы для них святое имя Вырвали из сердца, будто хлам. Оттого и не было пророков Среди нас...
Утром по Невскому я гулял, Наслаждаясь процессом. Вдруг у Казанского щит упал, На тротуар всем весом. Я от удара едва ушёл, Выдохнул только: "Мама!" Так всё было бы хорошо, Если бы не реклама! Дома присел посмотреть кино — Очень сюжет занятный. Выстрел, убийство, погоня, но Снова срыв неприятный. Вместо преступника — душ, свежо — Бреет лодыжки дама. Так всё было бы хорошо, Если бы не реклама! Встал я с дивана и — в интернет, — Перекрутить отрезок, Нынче какого там чуда нет! Жаль, ко всему — довесок. Только я мышкой тот фильм нашёл — Жвачку жуёт Обама. Так всё было бы хорошо, Если бы не реклама!
Еду к Северу в сонном вагончике По равнине знакомой до слёз. Позолочены веточек кончики Тонких клёнов и юных берёз. Это близится осень стремительно С листопадной порой на уме, Намекая весьма убедительно — Что подумать пора о зиме.
Не верьте, девушки, поэтам, Что слов любви не берегут. Они зажгут и отожгут, И покуражатся при этом. Не верьте тем, чьё сердце спит, Когда рыдает полпланеты. Не верьте тем, кто говорит, Что в мире вымерли поэты, Что с рифмой нынче без проблем Возможно справиться дитяти, Что словари доступны всем, Что интернет придуман кстати... Вы верьте тем, кто не спешит Придать словам туман и глянец, Кто так по-русски говорит, Что понимает иностранец!
Божественный запах душицы, Смородины листик резной... Эх, лето! Прикрою ресницы, И снова оно предо мной. Вдохну атмосферы весёлой С полян земляничных, и вот Уж тянут усталые пчёлы Заката мерцающий мёд. Звенят на сосновой гармошке, Играют под кручей ключи. Волною на лунной дорожке Дрожат золотые лучи. Они мою душу украли. За эту за всю благодать — За отдых на Южном Урале Мне нечего больше отдать.
Жизнь моя — солнца босая пробежка В небо по стёклам зари поутру. Брошу монету. Орёл или решка? Правду скажу или тупо совру... Добрые люди. Уму помрачение — Сколько вас было на вешнем пути! Встречи в Уфе, на Оби приключения, Даже сейчас не могу обойти. Добрые вина? Попил вас немало. Да под чужую ухмылку и злость. Всё по усам. Мне и в рот не попало. Так, по казённым столам разлилось. Добрые чувства. О, добрые чувства! Вишни отцветшие в сонном дыму. Больше в вас памяти или искусства? Сам я уже никогда не пойму. Грустно закончится эта потешка. Льдинкою в луже тихонько замру. Жизнь моя разве была не насмешка Призрачной славы на званом пиру?
Меж нежных берёзок И ласковых сосен Летит по лазури Блестящая нить. Ах, осень, ты осень, Красавица-осень, Ну, как же мне можно Тебя не любить?! Ах, осень, ты осень! — Мурашки по коже: Ботва от картошки, Струящийся дым... Нет нового в мире И старого тоже — Он просто единствен И не-по-вто-рим.
Из тех, что мне досталось, лет Прожить хотя б ещё полстолько! Но даже этот срок — лишь долька Вселенских праздников и бед. Дана страна на вираже, Неновый Крым со старой шертью... Резон ли думать о душе, Когда она равна бессмертью?
Она имела ВМФ — Убранство дивное на шею, Затем вступила в МВФ, Мол, ничего, не обеднею. Затем вступила в ВТО, Себя спасая от развала. Там не хватало одного — Её там только не хватало! И вновь решает, как ей быть. Во что всемирное вступить?!
Не надо спорить с мудрецами — Они всё знают наперёд. Не надо спорить с дураками — До них — ей Богу! — не дойдёт. Не надо дуть навстречу буре От чёрных вихрей за версту, И проверять на личной шкуре Ножа чужого остроту.
Снег выпал. Укрыл простынёю Во дворике все уголки. Здесь жил я подобно герою, Здесь плакал от знойной тоски. Здесь клялся я в верности другу, Друг Славка любил мой шеврон. Мы вместе клепали кольчугу — Наследницу грозных времён. Учились на троечки в школе, Сегодня зато — благодать: Мы вышли с приятелем в тролли. Об этом опасно болтать. На свет не должны появляться Мы — призраки зодчих мечты В обломках чужих репутаций, В огрызках былой красоты. Наш офис пропах кока-колой, Сплошной кофеин-никотин, А босс был вчера невесёлый, Наверно, с похмелья — кретин.
Осень красит листву позолотою, Ветер губы надул на закат. Воскресенье. А я всё работаю. По привычке. Не ради наград. Знаю, скоро душа успокоится — Не о будущем наша печаль. За густыми туманами скроется Индевелая, зимняя даль. Белым заткано всё преходящее! Верю, счастье — за первым углом. Мне бы встретить его — настоящее, Поделиться сердечным теплом. В аромате осенней безгрешности Наконец-то я стал понимать — Жизнь касается вовсе не внешности, Если хочет кого-то обнять. И работаю. Просто работаю. День за днём, без оглядки назад. А успех для меня — дело сотое. Быть ненужным — вот истинный ад!
В краю, где воцарилась ложь, Не трогай правды — пропадёшь!
(перевод с немецкого) Ты хочешь переночевать? Будь добр, готовь себе кровать, — Закон простой и час не поздний. Вон доски, молоток и гвозди. SEI SO NETT Willst uebernachten? Sei so nett Und mach dir selber schon das Bett, - So lautet meines Hauses Regel. Da sind die Bretter, Hammer, Naegel. Плет Мария
Помнишь ли Вася, ходили мы за реку — Девочки, звёзды и мрак! — И, маршируя по грешному шарику, Оба упали в овраг? Ухали совы и небо хихикало, Выли собаки вдали. Молча, сопя, от позора великого Мы из оврага ползли. Больше с тобою не ходим мы за реку, Гоним мечтания прочь. Зря мы не взяли с тобой по фонарику В эту безлунную ночь.
Ветер листья загоняет за рекламу. Утро ясное — прозрачное стекло. Мне сегодня возвратила память маму — В год, когда ей тридцати не истекло. На дворе стоит хрущёвская погода, Солнце катится над всем СССР. Я — философ. Мне уже "четыле" года! Да, слегка не удаётся буква "Р"... Выдуваю струйку воздуха под щёку И колеблется невинная щека. Брызжут слюни откровенно и жестоко — Буква "Р" не получается пока. Но стараюсь удержать лицо в порядке, Букву выговорить надо всё равно. И дрожит передо мною фикус в кадке, И дрожит за шторой рыжее окно. — Рлечка! Рлыба! — как положено ребёнку, Упираюсь я за совесть, не за страх. Мама нянчит годовалую сестрёнку В русых кудрях и улыбках, и слезах... Рвётся трепетное детское сердечко, И лечу обнять колени, теребя: — Научился! Научился! Р-рыба! Р-речка! — Мне бы, мама, только радовать тебя!
Ноябрь. Туман, туман, туман. Не видно парковых дорожек. Интеллигент, от воли пьян, Дрожит с утра, как бритый ёжик. Везде и всё — белым-бело. Где простота? Где перспектива? Одно решенье — выпить пива — Приходит в голову незло. — Какое ж, чёрт возьми, число?
Я отдал молодость Сургуту, Его проспектам и балк`ам*, Его простору и уюту, Его мостам и берегам. Где под крылом реки могучей Вдруг зародилась красота. Вокруг — рукой подать до тучи, Вдали — кедровые места. А здесь грохочут громы басом — Бьют сваебои в унисон. Стоит он, Саймой подпоясан И в Обь немую погружён. Сургут, дитя всесильных планов Великой родины моей. О, журавли подъёмных кранов Сюда слетали стаей всей! Зари цветастый полушалок Взвивался, падая, не раз На табунки нефтекачалок Вокруг бетонных автотрасс. И вырос город величавый Здесь за каких-то тридцать лет. Здесь я крещён был первой славой Как литератор и поэт Здесь, здесь работал и учился, Растил и пестовал детей, Богатством памяти разжился И чувством родины моей. Могу открыть в одну минуту Вчерашний день своим ключом. Я отдал молодость Сургуту И не жалею ни о чём. * Балок — самостроеное жилище.
Не знаю, сколько проживу, Но предпочту Югре во славу Жить не во сне, а наяву, Вкушая сладость и отраву Тех истин, что страшится враг И безуспешно избегает. Зане он, вроде, не дурак И постепенно понимает: — Увы, закончена игра И, как бы ни хотелось биться, — Ему приходится смириться С понятным мне ещё вчера. Я славлю край, где я любим За всё присущее мужчине, А коммунизм непобедим По генетической причине.
В ответ на "Послушав простого араба" http://www.stihi.ru/2015/11/16/4384 Из всех поэтов, тех, что мне известны, Один Есенин Маркса прочитал, Да Маяковский признавался честно, Что одолел известный Капитал. А множеству — терпенья не хватило. Им горло б драть, да изводить чернила. Хотя давно усвоил целый свет: — Кто Маркса не читал, тот — не поэт!
*** Опять безвинная вина С тяжёлым комплексом печали... Опять — смертельная война! Убили! Подожгли! Взорвали!.. Великовозрастный солдат, И я встаю на поле битвы... Оружие — не автомат, А рифмы, ритмы и молитвы.. И думаю, что я — герой! Что на груди моей — медали! Я — на Четвёртой мировой! А Третья? Третью — проиграли... Людмила Щипахина Ответ Людмиле Щипахиной Моё бы дело — сторона — Кромешной тьме — свои законы... Но не закончена война, Пока не кончились патроны. Народа совесть не должна Закоченеть на поле битвы, И не проиграна война, Пока не кончились молитвы. Пусть утро, хмурое со сна Несёт ужасные приметы — Нет, не проиграна война, Пока не кончились поэты! И слёз кровавая цена Приблизит грозный час расплаты. Нет, не закончена война, Пока не кончились солдаты!
СМЕТАНИН Е. Ф. (08.12.1925 — 11.07.2011).
Егор Фёдорович Сметанин родился в д. Давыдовка Покровского района БАССР в многодетной рабочей семье.
Со школьной скамьи был призван в армию, воевал на 3-м Белорусском фронте под Калининградом, вернулся в Башкирию с орденами
и тяжелым ранением, от которого хромал потом всю жизнь. Окончив сельскохозяйственный институт в Уфе, работал ветврачом
в Стерлитамакском зерносовхозе, а на пенсию вышел будучи директором Ашкадарской птицефабрики, строительству и организации
работы которой отдал около двадцати лет. Спасибо, батя, что ты был, Что на коня меня садил. Спасибо, батя! Спасибо, батя, что ты был, Что петь по-русски научил. Спасибо, батя! Спасибо, батя, что ты есть, Что по отцу и сыну честь. Спасибо, батя! Спасибо, батя, что ты был, Что Мать-Отчизну ты хранил. Спасибо, батя! Спасибо, батя, что ты был, Что на коня меня садил. Спасибо, батя!
(мансийская сказка) Давным-давно царем зверей Был Лось, уж так водилось ране: Он мирно жил с женой своей В лесочке на большой поляне. Однажды довелось ему Раздать рога в лесном народе, И стал он думать, что к чему — Кому какой фасон подходит. И стал держать совет с женой, Ему царица помогала: Рога ветвями над спиной Отдать оленю предлагала, Рога поменьше, те — козе... А на краю поляны Заяц В черничной крылся полосе, Подслушать лишнее пытаясь. И наш пострел не утерпел: Завидно, что другие звери С обновой будут. Подлетел Он к Лосю: «Лось, ну, дай померить! Дай мне, пожалуйста, рога!» — Зачем? — А я чем прочих хуже? Пойду я с ними на врага, Большую храбрость обнаружа! Мне, ясно, помощь их нужна, — Так отвечал отважный заяц. Царь Лось ему на это: «На! Носи!» — промолвил, улыбаясь. И тут же Зайцу дал рога, Почти как у себя, пожалуй. — Ура! — обрадовался малый, Пошёл домой, до очага. В переживанье новых прав Понёс их под гору Зайчишка, Но с кедра вдруг упала шишка, На Зайца, на спину попав. Испытывая дикий страх, Подпрыгнул Заяц от испуга И роковым подарком друга Совсем запутался в кустах. Он лапками перебирает, Он плачет, хвостиком трясёт. Ему уж помощь предлагает, Смеясь вовсю, лесной народ. — Что там нашёл в кустах, парнишка? Твоя находка дорога? Эх, Заяц! Что ж ты за трусишка?! Зачем сдались тебе рога? Забрал у Зайца Лось подарок, На уши длинные сменил. На память о проделке старой, Что так подслушивать любил. Ушами Заяц щеголяет, А про рога не вспоминает.
В 2016 году 2400 лет исполнится со дня рождения великого греческого ученого и философа Аристотеля.
Когда-то в древней Греции В Афинах жил один Учёный замечательный И мудрый гражданин. Учился у Платона он Успешно двадцать лет И Сашу Македонского Впервые вывел в свет. Потом афинян физике Учил по мере сил, Поэтике и этике И логике учил. Кой в чём не превзошёл его Доселе человек. Поистине великим был Тот самый древний грек. Доселе Аристотелю Нет равных по уму. Две тысячи четыреста Исполнится ему! Люблю я Аристотеля За что — не знаю сам, И в день его рождения Налью себе сто грамм.
— У всех партнёры как партнёры — У нас — непойманные воры. — И что, закон не прекословит? — Закон-то да, но кто их ловит?!
Чашки звякнули, чай заварен, Легкий завтрак и снова в бой! Я судьбе моей благодарен: Одарила меня тобой. За окном выпал снег и снова Так погодушка весела! Не хочу для себя иного, Лишь бы ты меня всё ждала...
С Новым годом наступающим И весёлым Рождеством! Счастья — всем того желающим И мечтающим о том!
Разглядываю пожелтевший календарь, Пытаюсь рассмотреть ушедшего страницы: Мы жили хорошо. И, если жить как встарь, Да разве бы могло плохое приключиться? Но к новому спешит слепая молодёжь: «Уму я не учусь. Заветному не внемлю. Овраги впереди? Вино, наркотик, нож? Да нам бы поскорей вертеть ногами землю. Из жизненных сетей прорвёмся на авось! В таких же молодцах найдём себе опору, Забьём шуруп туда, куда не лезет гвоздь, Горы не обходя, мы в ней пророем нору!» Эх, нам бы, старикам, поменьше тех страстей, Которые людей малюют стариками. Хотелось бы дожить до счастья всех людей, Но, видимо, тогда придётся жить веками...
Мы с тобою весёлые люди: Друг от друга пьяны без вина. Никакая размолвка не будет Волновать наши души до дна. Мы, как пена в морях, разойдёмся, Но и врозь мы с тобою — вдвоём. Погрустили и вновь улыбнёмся, Прежний мир в поцелуе вернём. Пусть другие и рядят, и судят, В напряжении ищут рожна... Мы с тобою счастливые люди: Друг от друга пьяны без вина.
(перевод с немецкого) Деньги вовсе не важнейшее. О, да! Важно, чтобы их хватало мне всегда. Плет Мария DAS WICHTIGSTE Nicht das Wichtigste im Leben ist das Geld. Wichtig aber ist, dass es mir niemals fehlt. Плет Мария http://www.stihi.ru/2016/01/19/1799
В ответ на стихотворение Сергея Тимшина http://www.stihi.ru/2016/01/22/3465 Тоска. Печаль. Друзей своих хороним. Придёт пора и нам — в последний путь. Строку с пера нечаянно уроним, А выйдет, что ничем не зачеркнуть. Нет, не найти на свете постоянства! Кипит, предвосхищённое вполне, В душе моей межзвёздное пространство, Увиденное словно бы во сне. Извечное. Всё то же. Год от года Всё безысходней тонкая струна. Бессмертия не ведает природа, И в деле том бессмертна лишь она.
(перевод с немецкого) — Мой сын стал медитировать успешно. — Ну, наконец-то понял наш сердешный, Что надо хоть немного да стараться, Чем бесполезно днями прохлаждаться! Плет Мария MEDITIEREN - Mein Sohn beschaeftigt sich mit meditieren. - Es wurde Zeit es endlich zu kapieren, Das heisst fuer ihn: genug Verstand besitzen, Um nicht die ganze Zeit herumzusitzen. Плет Мария http://www.stihi.ru/2016/01/27/108
(перевод с немецкого) — Глупей придурка мир ещё не знал: Жена ушла с деньгами, что собрал! Нет в жизни худшего... — Да брось ты, друже, Ну, как вернётся — без гроша к тому же! Плет Мария EIN TROTTEL - Ich bin der groesste Trottel dieser Welt: Die Frau ist weg samt meinem ganzen Geld. Es gibt nichts schlimmeres... - Nun setzt dich nieder Und stell dir vor, sie kaeme – pleite! - wieder. Плет Мария http://www.stihi.ru/2016/01/31/228
(Секрет редакторского долгожительства) Мне рифмачи добавили деньков, И заявить об этом — дело чести: Прочёл такое множество стихов, Что зарядился ими лет на двести.
Жил мой приятель. На хромке наяривал. Был на селе — музыкант. Всяк его слышал, ценил и нахваливал, Дескать, великий талант. И падеспань, и цыганочку "с выходом" Великолепно играл, Не подчиняясь расчётам и выгодам, В деле своём генерал! Жаль, наливали ему безразмерную Вовсе без скидки на чин. Так бы доселе был счастлив, наверное, Не было прочих причин. Свадьба за свадьбой, за праздником праздники — Всё ж на хмельное запал. Возле забора проснётся в лабазнике — Ангел его целовал. Из состояния полу-мертвецкого Выползет. Ну, и дела! Сколько на свете смешного и детского! Сколько любви и тепла!
За что мне в старости себя благодарить? За то, что совести советской не утратил, За то, что пел, как соловей, а не как дятел, А пуще прочего, что бросил я курить. Я научился не тупить и не острить, Под старость явно победил в себе разиню И в милой жёнушке моей нашёл богиню, Но поначалу, всё же, бросил я курить...
В Башкирии грозы — чума для рассудка. Храню это чудо с младенческих лет: Мир высветит молния ясно и жутко, И ждёшь откровения грома в ответ, Но тихо в долине у неба в объятьях. Меж туч тёмно-синих таинственный свист... Волнуются липы в темнеющих платьях, Лист тополя светится влажен и чист. И вдруг, расколов весь уклад мироздания, В безумную пропасть бросается гром, Пронзая всё тело, взрывая сознание, И тут же двойник его — гром за углом! И вдаль по равнине грохочут раскаты, С ворчаньем и треском, стихая во мгле, С укором — вы сами, друзья, виноваты, За всё, что творится сейчас на земле!
(перевод с немецкого) — Как жизнь? — Ужасно, старина! Жена внезапно заболела, Сидеть с ней — тёща прилетела... — Беда не ходит, брат, одна! Плет Мария DAS LEBEN IST GEMEIN! - Wie geht’s? - Das Leben ist gemein! Krank hat die Frau im Bett gelegen, Dann kam die Mutter - sie zu pflegen... - Das Unglueck kommt nun nicht allein. Плет Мария http://www.stihi.ru/2016/03/01/264
Когда имел я больше денег, Я мог под Ялтой отдыхать И, встав пред милой на колени, Цветок жасмина обонять. Теперь я мог бы делать то же, Но денег нет и не видать! Когда имел я больше денег, Эх, это было так давно, И был я счастья современник, И пил Цимлянское вино. Теперь я мог бы делать то же — В карманах пусто и темно! Теперь я пьяница-бездельник И в волосах белеет снег. Когда б имел я больше денег И был приличный человек... О, да! Я мог бы сделать много, Но денег нет уже навек!
Дима утром встал в субботу И подумал: что же, что же, Так приятно отчего-то И на праздник так похоже? В ч`удном небе — воскресенье! В чистом доме — воскресенье! И совсем как в воскресенье Заводное настроенье! Милый Дима, добрый самый, Завтра будет воскресенье, А сегодня все тебя мы Поздравляем с днём рожденья!
Хаз-Булат удалой, Беден твой балаган. Проведём капремонт — Будешь жить, как султан. А в награду за всё Нас пойми и прости — Полный комплекс услуг Ты вперёд оплати!
Одинок, словно зимняя муха, Он из жизни досасывал сок, Не нажив ни достатка, ни слуха, Ни заветов на пару досок. Был пред дамами мило развязан, Поминутно смешил и чудил... Гениальности не был обязан, Так, поблизости где-то ходил.
Нет ничего в природе, кроме природы, и любой факт есть ее отражение в себе самой.
С. Сметанин
Природа в нас осознаёт сама себя И удивляется жестоким осознанием: Как ограничены, страдая и любя, Мы суеверием, привычкой и преданием! И, в то же время, мы так многого хотим И добиваемся, помножив ум на силу. И не уносим ничего с собой в могилу, И о несбыточном так весело грустим!
Есть в русском народе обычай такой — Свой бьёт своего недрожащей рукой. Коль брата меньшого не сильно щадят, Знать, к бою готовит себя старший брат. Зато уже в битве, отчизну любя, Брат старший вовек не жалеет себя, И голову сложит за братьев герой. Что делать, у русских обычай такой!
Кончилась жизни пора Зеленокудрая. Мне улыбнулась вчера Женщина мудрая: "Старость плоха лишь одним: Тоже кончается..." Зря по былому грустим — Так получается.
Свой день рожденья в душном поезде проехал, Но, видит бог, я ни минуты не дремал, А с пожеланьями здоровья и успеха По интернету поздравленья принимал. Благодаря исправной почте электронной Меня достигли и родные, и друзья, И всеми добрыми словами вдохновлённый Не потерял обычной бодрости и я. Поездка в лето происходит не в азарте, Сквозь поезд тянется приветливости нить: Мне улыбаются соседи по плацкарте, И помогают телефон подзарядить. А за окном стоит прекрасная погода По-над Россией — кучевые облака, Мне повезло не оторваться от народа, Дорога к дому далеко не далека. 25 мая 2016 г. Сургут-Екатеринбург
Проще этого нет. Я не знаю — Кто хоть каплю со мною знаком. Обжигает вода ледяная И по коже бежит кипятком. Были нервы болезны и жалки, Близок локоть и зубы зудят... Но придумано средство закалки Десять тысячелетий назад. Никого больше в мире не слушай, Я сомненья твои разведу. Кто нашёл своё счастье под душем — Кончит прорубью в зимнем пруду. Не студись — это заповедь барства, Отбивает любой аппетит. Ничего нет вредней, чем лекарства, Лишь закалка одна не вредит. Я под лёд ухожу, как в нирвану, Я не верю ни в кашель, ни в чох. Все болезни подобны обману, Понимаешь ли ты, мой дружок?
В зимний полдень рвётся "скорый", Мчится, время расхлестав, Белым пламенем простора Весь охваченный состав. Мчится поезд, полустанки Пролетая невсерьёз Под глухие перебранки Раскрутившихся колёс. Кто-то едет за границу, Кто-то в отпуск, кто куда. Как всегда разговориться Помогают поезда. Слышу, слушаю, скучаю, Думой мимо колеся. Проводник напиться чаю Приглашает всех и вся. Я, в купе на верхней полке, Головой почти в окне Чьи-то жизненные толки Слышу, лёжа на спине. Помнишь лето? То же место, Небо, яркое до слёз, И в зелёных тучах леса Вспышки белые берёз?
Уфа, Уфа! Привык к тебе давно я. Люблю твой изменяющийся лик. Твой символ — Салавата над горою И парков зеленеющий парик, Твои дома и памятные даты, Гостеприимство с чашей до краёв, Твои беседки, улицы, закаты, Твоих неистощимых соловьёв! 1973 - 2016 гг.
Схожу с ума. Все нервы на пределе. События во всю несутся прыть. Едва глаза пытаюсь я прикрыть — Мне снится то, что есть на самом деле, А этого никак не может быть. Не может быть!
Ни разу не сказала мне: "Люблю", — И на вокзал другого провожала. Но всё же я судьбу благодарю, Что с нею светлой памятью связала: Моих признаний нежных не ждала, И ночью в тишине не обнимала, И лишь за то по-прежнему мила, Что всё равно в душе существовала.
Утренний рейс. В океане примет. Эх! За отливом — приливчик: Снова мне выпал счастливый билет — Невероятный счастливчик! Каждый поймёт, кто судьбину куёт, А прорицатель тем паче. Многие годы мне дико везёт. Что ни поездка — к удаче! Всех обошёл уж, не дать и не взять, Я современных поэтов. Надо, наверное, книгу издать Мне из счастливых билетов!
Да бросьте вы, как дети, в самом деле Мне духа перспективы рисовать! Когда-то все уснём в своей постели В последний раз, чтоб больше не вставать. Ну, что с того? Все лучшие поэмы Давным-давно попали в интернет. Да будем успокоены там все мы: Газетчик и фанатик, и поэт. Хорош уже трещать вам, как сороки, Раскатывая жребия драже! Не всем пристало выбиться в пророки, А мне так и не надобно уже. И не гадайте! Уберите блюдца, Свечу, бобы и карты, прочий хлам. Потомки непременно разберутся И воздадут по мыслям и делам.
Тому, кто жил у мясокомбината, Порой противен запах колбасы. И повара, как стойкие солдаты, Хранят рецепты в некие часы. Гостей на кухню не зовут обедать, Вне разницы поймут их или нет. И правильно. Друзьям не надо ведать, Чем пахнет новый мусорный пакет.
Жара. Жара. В жару мне, братцы, худо. Ни пиво не спасает, ни вино. Откуда-то нелепая простуда Летит, как дикий голубь на пшено. Спина полурасслаблена вопросом, Закат пылает красным кирпичом. Сидеть мне у окна и шмыгать носом, Как будто жаль о ком или о чём.
По осени с погоды взятки гладки Пускай давно отпели соловьи, Есть в возрасте любом и недостатки Свои и преимущества свои. О, сколько раз я в жизни был обманут Друзьями и начальством и страной! Колпак шута был на уши натянут, И промеж глаз приделан нос смешной. Но с каждым годом внятнее отрада — Сей бескорыстный опыт — навсегда, И мне отыгрываться более не надо, Когда случайно выпадет нужда. Пускай другие к августу привыкли: Изображать влюблённых и пьянчуг, Бояться, чтоб в политику не влипли. Мне ж не по летам, да и недосуг. В преддверии зимы родней печали, Но есть и польза, стоит ли скрывать! Ведь от меня не ждут, чего не ждали Тому назад уже лет сорок пять. И пусть ноябрьский ветер листья клёна, Как у Есенина, сгребёт в ненужный ком, Лишь одному я рад определённо — Не надо притворяться дураком!
Как в детстве тянутся медлительные дни, Один в другой переходя без перерыва... И хорошо под крик весёлой ребятни Пережидать жару на даче у родни, Тянуть винишко местного разлива! Вот так и жизнь пройдёт мятежно и счастливо В перемежении тиши и колготни.
Вавилонская жара В раскалённых стогнах града. Дуют знойные ветра — Никакого перепада. Ночь тугая за окном Рот по-рыбьи разевает. Воду (и не воду) пьём. Скользкий пот со лба стекает... Неужель ещё вчера Мы чурались снегопада? Скоро ль сменятся ветра, И вольётся в вечера Долгожданная прохлада?
Милы мечты, с небес сошедшие счастливо, Красивы чувства без порока и надрыва, Но то прекраснее на свете без сомнения, Чему сродни хотя бы видимость мышления!
Вавилонская жара В раскалённых стогнах града. Дуют знойные ветра — Никакого перепада. Ночь тугая за окном Рот по-рыбьи разевает. Воду (и не воду) пьём. Скользкий пот со лба стекает... Неужель ещё вчера Мы чурались снегопада? Скоро ль сменятся ветра, И вольётся в вечера Долгожданная прохлада?
Милы мечты, с небес сошедшие счастливо, Красивы чувства без порока и надрыва, Но то прекраснее на свете без сомнения, Чему сродни хотя бы видимость мышления!
Простой и круглый, как горошек, И за народ — душою всей. Лишь не любил собак и кошек, И слишком праведных друзей. Он говорил жене, играя, Корявым пальцем тыча в бок: — На этом свете, дорогая, Мы, как на зоне, тянем срок... Он жил, к дурному не готовясь, Легко, как всяк у нас живёт. Но есть такая штука — совесть — Она безжалостно грызёт. И по ночам, тайком от близких, Он брёл на кухню нагишом И покаянные записки Чертил простым карандашом.
(Отрывок из поэмы "1966" https://www.stihi.ru/2016/10/18/3801) Дождливою порою, в сентябре, В приталенном и светленьком пальтишке Она легко являлась во дворе, И трепетало сердце у парнишки. Как трогательно могут задевать Походка, хлястик, туфелька, причёска, Что существуют врозь совсем неброско, Но вместе — много больше, чем "на пять"! Не это ли гармония сама — Основа музыкального аккорда? Я понимал её ещё не твёрдо И оттого почти сходил с ума. И к ночи представлял я, засыпая — Сквозь этажи иду к её ногам, Шепнуть: "Спокойной ночи, дорогая". Тогда я доверял своим словам, Баяну верил в то, что он баян, Румянцу верил в то, что он румянец, И в голове царил отнюдь не глянец, А полный романтический туман.
Уронили прямо в душу мне берёзы, Вдоль дороги беспокойно проходя, То ль дождинки, так похожие на слёзы, То ль слёзинки наподобие дождя. И, наждачною погодою подточен, Бросил под ноги надломленный рассвет Тучу листьев на сырую грязь обочин. Ничего уже в охапке неба нет.
Андрей Семенович Тарханов Учитель вдохновенный мой Не из чиновных великанов С фигурой, громом и грозой. Он словно кедр. Он благороден. Как говорят — кремлёвый ствол. Его талант от пут свободен, И в сердце, в душу мне вошел. Вот он с улыбкою нестрогой Журит кого-то между строк, Но наливается тревогой Чуть сипловатый голосок, Как будто признак непогоды. Вот предо мною, широка Свои задумчивые воды Несет сибирская река. Мощнее, крепче в нем отвага А вот грохочет и клеймит: То вихрь судьбы! То жизни брага! То глас народа и Харит!
Над Югрою небо серое Разметало все мечты. Ничего я не поделаю — В сердце ты, одна лишь ты! Шар земной прилежно крутится, Ловит звёзды с высоты, То морозы, то распутица, А в душе, как прежде, ты! Поседела голова моя — Всюду новые черты, А со мною то же самое: В сердце ты, одна лишь ты!
Напрасно душу принижают — Основой плоти возглашают. Мол, без подстилки идеала Собою тело бы не стало. Неправда, именно такое: Слегка сутулое, косое, С брюшком, порою нездорово — Оно и есть души основа!
Лет девяти уже, однако, Когда ты маме помогал, Ты резал лук и горько плакал, Но нож упрямо не бросал. И мать с хитринкою во взоре В улыбке разводила рот: "Э-эх ты! Луковое горе! Пойди, умойся — всё пройдёт!" Давно забыта незадача, Уж всё по росту, всё легко: Ты режешь лук, совсем не плача — Глаза от среза далеко. И лишь о детстве вспоминая, Порою щуришь ты глаза, А то и скатится скупая, Неукрощённая слеза.
Года идут, и мы не молодеем: Дряхлеем, вянем, блёкнем и седеем. Но, между тем, и счастливы немало — Чего нам с юных лет не доставало. Проводим день, как и не будет ночи. Чуть рассвело — поём, что хватит мочи, Чуть звякнуло, а мы уже танцуем, Довольствуемся малым, не горюем. И юности всегда помочь мы рады. Подскажем, где и как пройти преграды. С чего начать, когда вершить удачно, Как зарядить судьбу мультизадачно. А потому, пока нам хватит чести Быть на своём весьма достойном месте, Пусть время мчит, и мы не молодеем — Немало деем.
В меру радуйся счастью, в меру в горе горюй, Привыкай постигать поступь мерную жизни.
Верьте и не верьте новостям. Правда с ложью тянутся на пару. Относиться к ним, скажу я вам, Надо, как к известному товару: На витрине — свежестью прельщает, А на деле — хуже не бывает.
Как пчёлам мёд, как детям увлечение, Как поднебесным звёздам высота, Искусству есть одно предназначение: Ему необходима красота. На то художник смело уповает, И мысли его верны и чисты. А красоты без жизни не бывает, За гробом — черви ищут красоты.
Грустней известий испокон Не выдавали сети Объял кумира вечный сон Ярчайшего на свете. Печали этой тяжкий груз Строфою успокоим. Мне жаль Фиделя Кастро Рус — Он первым был героем. Он мыслил, строил, воевал, Мечтал других смелее И никогда не предавал Народную идею.
Взлетает двор ракетою В белёсый окоём. О холоде не сетую: Тепло с тобой вдвоём. Погода душу радует, И настроенье для Снежок на землю падает И ввысь летит земля!
Я на пенсии. В облаке палубы Корабля, что идёт в небеса. Без того задней мысли не стало бы Отнимать у других полчаса. Непременно хотел расстараться я Быть бодрее до новых седин. Но — намедни пришла информация — Мной весьма озабочен Минфин. Беспардонное это открытие Садануло мне прямо под дых: Исчерпается возраст дожития — Буду жить я за счёт молодых! То ли Бог меня холил и баловал, То ли сам я кого обманул... Зря, выходит, на Севере вкалывал, Строил трассы и трубы тянул. Зря терпел толкотню общежития, И медали мечтал заслужить. Отвратительный "возраст дожития" Не даёт мне нормально пожить.
Под старость, как ни бестолково Проходит каждый день и год, Всё больше делаем такого, Что нас — увы! — переживёт.
(Почти по Ершову) ... — Эй вы, сельские хозявы, Простодыры и раззявы! Не устали, вашу мать, Коммунистов упрекать? Сколько лет уже как сеять, По какому ветру веять Не указывают вам. Рассудите по делам — Маркс и Ленин шлют погоду На наличие доходу? Четверть века уж прошло, Как живёт без них село. Все обиды, цены, гены И на рынке перемены — Не к советам нынче счёт. Принимайте то в расчёт. ...
Что думать мне о старости? И с чем её равнять? Для школьников я дедушка Уже лет тридцать пять. Для мэра всемогущего Живу солидный срок, А для кота любимого Я вечен, словно бог. За эти годы долгие Я принял и привык: Чем веселей компания, Тем ей нужней старик. Кто разберётся с чувствами Смущающими ум? Кто к завтрашнему поприщу Идёт не наобум? Кто без ошибки выделит Добро из кучи зла? Кто успокоит вовремя Упрямого осла? Поэтому я именем Резонно дорожу И не любому обществу, Шутя, принадлежу.
Слон был в лесу порою неудобен. Ему его огромный рост мешал. Сам Лев порой бранился, злобен, Мол, царский трон Слону до холки не достал. И лисьи хитрости, Слон, было, разберёт: То с высоты её подходы расшифрует, То углядит, что рыжая ворует, То из ловушки зайчика спасёт. Лиса ко Льву с вопросом подошла. Не завести ли документ о рангах? Дабы в чащобе и на всех полянках Номенклатура справедливою была. Лев оценил Лисичкины старания, И чином штабс-майора наградил. К чему в лесу нужны чины и звания? Да чтобы Слон всегда в ефрейторах ходил! * Табель о рангах — таблица, содержащая перечень соответствий между военными, гражданскими и придворными чинами, ранжированными по 14 классам. Учреждена указом Петра I от 24 января (4 февраля) 1722 года.
Колдобины, пустошь, овраги окрест. Водители терпят убоги. На этой дороге поставили крест, И нет у нас доброй дороги. Машин-то побито! Погибло людей Побольше, чем в новые войны! Случайный прохожий умрёт, как злодей, Ужель мы такого достойны? И прямо не можно, и страшно в объезд, Хорошего много ли выйдет? Давно на России поставили крест, Никто в этом горя не видит.
Пустое, пустое, пустое... Слежу я не день и не два Как лентой бегут новостною Пустые, пустые слова. С погодой давно уже ясно: Из тучи — то снег, то вода, А мы всё болтаем напрасно, И кончим не знаем когда. В политике те же проблемы — В болотине хлипкая гать. И чётко усвоили все мы, Что лучше её избегать. И дома грызня поколений, О чём бы не стоило вслух. Семейных не тронь отношений, И чище покажется дух. Но если всё скучно и пусто, Но если всё полно тщеты, Чего же мы ждём от искусства? Откуда нам ждать красоты?
Я март люблю за то, что в марте Приходит изредка мороз, За то, что школьники на парте Друзьям рисуют длинный нос. И солнце, полное азарта, В тетрадку смотрит из окна. Я март люблю за то, что с марта Уже считается весна!
Ему привал — не для покоя. Слепились в образ роковой День возвращения из боя С днём возвращения домой. Из головы всё не выходит Атака, вспышки яркий свет. И постоянно к непогоде Болит нога, которой нет.
Ни лжи, ни правды! Крика через край. Кругом мультикультурные подходы. Мне говорят: "Не хочешь, не читай!" Ревнители безбашенной свободы. А мне дороже совесть, а не бред Взыскующего баксы индивида. Мне в гуле неба чудится ответ На песню, в коей гордость и обида. Возможно, я порою слишком смел, Заглядывая в облачные дали, И те, кто в клевете поднаторел, За жизнь мою недорого бы дали. Но даже мудрость будет ни к чему, Когда поэт ни рыба и ни мясо, Когда в больную душу, как в тюрьму, Он загоняет образ экстра-класса. И пусть она здорова и чиста, Когда перо с бумагою не спорит, Спасёт ли чью-то душу красота? Иль чью-то злую похоть раззадорит? Для сильных мы неправы на все сто, А для безумцев наши чувства кривы! Без совести, без смелости — ничто Любые стихотворные позывы.
(басня) Однажды барыня немного приболела. Врача бедняге начали искать. Не каждый подходил на это дело, Понятно — баронесса! Дама! Знать! Тогда один из новых слуг, Ванюха, Над барыней решился подшутить. Переоделся, вставил клипсу в ухо, Чалму одел, взял в руки чёток нить. Себя персидским лекарем известным Представил вот таким манером честным: Зовусь, мол, по-персидскому Кокаем Из рода Едоур или Едур. Там мой авторитет непререкаем, Все знают — знаменит не чересчур. Что ж, новость эта вовремя пришла, И барыня заметно ожила. Взяв письменный прибор из белой глины: "Едур Кокай, профессор медицины" В серебряную книжку занесла. Такой-то день. Такого-то числа. И лекарь начал верное леченье. Велел достать зелёнку, пластырь, мёд, Сказал, пусть атмосферу создаёт Собачка — баронессы утешенье. И вот, Леченья час тянулся словно год — Наш добрый лекарь говорил ей сказку, Всё пробуждая к жизни интерес. Но, сделав барыне массаж и сделав маску, Ванюшка неожиданно исчез. Что ж, барыня оставила кровать И, нехотя, пошла его искать. Явилась миру барыня с болонкой, Лицо её раскрашено зелёнкой, В меду волосья, в паутине и в пуху, Плеча и руки в том же, что и наверху. Тут, в записную книжку глянув хмуро, Она сказала слугам и гостям: — Не видели вы Кокая Едура? Остолбенели все, скажу я вам. Такой, увы, был случай непотребный С фамилией жестокой, но целебной. Мораль? Увы, какая тут мораль! Мне лично баронессу очень жаль. 2008 г.
Всех за нос провести пытался — С безносой фокус не удался.
До монмартров не слишком охочий, Принимающий мир без вопросов, Что за притча — обычный рабочий! То ли дело — поэт и философ. На Есенина в профиль похожий Блог себе заведу на Фейсбуке Обернусь я чиновною кожей, Мне ли пачкать холёные руки! Почитатели шумной толпою Здесь отметят мой труд похвалами, Обеспечат, как пшённой крупою И с начинкой мясной пирогами! Но, взыскуя в служебной интриге Вкус утраченный к сладкому чаю, Смысла Слова в раскрывшейся книге Я почти уже не различаю. Разве людям на деле я нужен? Разве чьей-то заботой я тронут? Отодвинув оплаченный ужин, Я ныряю в томительный омут. Прикорну. Прикемарю. Прилягу. Вот, бессонницей вечной страдаю... Обожаю в себе работягу. И поэтом себя не считаю.
Чем гений Броского прославился гигантски? — Тем, что писал... по-русско-эмигрантски.
(басня) Путь рыночный из моды вышел. — Как? Это правда? — Неужели? Я не слышал. — А я так видел в телевизоре самом! С ним та ж история была, что и с ослом: Окрашен зеленью, а ноги голубые — Осёл по городу на лямочке гулял. Два первых дня народу толпы собирал, Дивился каждый и смеялся над отсталым, Кто чуда этого не признавал немалым. На третий день и на четвёртый — чёрт бы с ним! — Ослом зелёным, хоть и с задом голубым. За ним уж редкие прохожие ходили. Все нагляделись и о диве позабыли. Того ж, кто бедного осла раскрасил так, Иначе и не называли как — дурак.
(басня) Раствор строительный упал случайно в Грязь, Тотчас занятная беседа началась. Раствор надумал честью зодчества кичиться: — Растворы суть полёта творческого птицы! Без нас бы не было в Египте пирамид, И Тадж-махал прекрасный в Индии стоит, И Эрмитаж, и Кремль веками на растворе... Решила Грязь блеснуть геройством в разговоре: — Я в прошлом веке Пудрой тонкою была И дам вельможных украшала как могла, Но тут репрессии известные настали. Ах как топтали нас, ах как же нас топтали! Вот так кричат и в нашей прессе, кто о чём, А всё ж кирпич соединяют с кирпичом, Как бы ни плакали все Грязи мира хором, — Раствором.
Берёза и сосна. Да с новым годом ёлка. Звенит моя страна И строит лад без толка. Есенинский ли клён Во мгле заледенелой... А у меня не то В судьбе и жизни целой: А я люблю дубы. А я люблю дубочки. Дабы налили бы Друзья пивка из бочки. Дубки мои, дубки! Развесистые братья! Я раскрываю вам Мои объятия. О тополе в ответ Я слышу хор баянов, О кедре много лет Поёт Андрей Тарханов. Рябиновый костёр В сиреневом тумане, Исчезли как во сне С устатка после бани. А я люблю дубы. А я люблю дубочки. Дабы налили бы Из самой толстой бочки. Дубки мои, дубки! Развесистые братья! Я раскрываю вам Мои объятия.
(Памяти Андрея Тарханова) Во время похорон великого мансийского поэта Андрея Семёновича Тарханова небо плакало вместе с теми, кто пришёл с ним проститься. Но едва земля приняла тело поэта, дождь моментально прекратился. Через несколько минут в высоте пролетел лёгкий самолет-моноплан. Жизнь продолжалась. Сергей Сметанин Когда уйдём, того не знаем, К чему заранее спешить? И вам, кого мы оставляем, Зачем ту дату ворошить? Зимою строгой, вольным летом, Весна ли кинет невода — Друзья, не плачьте по поэтам — Они живые навсегда. Придёт ли славы наваждение? Успех коснётся ли лица? Поэту важен день рождения И мир без края и конца. А по утрате не страдайте. В садах и пажитях земли Вы песен вечных не теряйте, Что щедро вам они несли.
Если бы я был радугой, Миру дарящей свой чистый свет, Я бы взлетел над Ладогой, Передавая тебе привет. Если бы я был бабочкой И тебя встретил на берегу, Я бы спустился на руку, Что ты подставила мотыльку. Если бы я умел летать, Я твоим милым сумел бы стать. Под голубыми ивами Были бы мы счастливыми.
"На детях гениев природа отдыхает". Я эту истину прочувствовал, увы! И горько думаю, когда судьба пинает: "Да, мама с папой, были гениями вы!"
Как прежде с наивностью детскою Улыбку пошлю в небеса. Я жизнь мою вспомнил простецкую — Полвека за четверть часа. Представить особенно нечего, В элиту с локтями не лез, Задумки свои опредмечивал, К былому имел интерес. Крутых привилегий не видывал, Не клянчил и не воровал, И если кому-то завидовал — Тому, кто вдвойне успевал. И всё же в законной тревоге я, И мечется сердце в огне, Когда ощущаю, что многие Готовы завидовать мне.
Прилетали свиристели, Ворковали и свистели, На рябине посидели, Всё до ягодки поели.
Едва мы на гору взойдём Митридат: — Смотрите! Смотрите! — ребята кричат. Смотрите направо, там строится мост. Он вырастет скоро отсюда до звёзд! — Да нет, он от Керчи идёт в Краснодар! Не это ли всё нашей Родины дар?!
Дорогие югорские читатели. Сегодня я с радостью обращаюсь к самым юным из вас. Представляю отрывки из книги "Рома, Аня и тигр Филипп", опубликованной в Издательском доме "Аргументы недели" в 2016 году. Это сказка в стихах о ребятах-спортсменах, юных самбистах из клуба "Слава". ... 3. Как-то раз весною ранней Стало солнце жарче лить, И решили Рома с Аней Деда Федю навестить. Ромин дед с отцом Иваном Жил в зелёном флигельке В старом доме за лиманом На прибрежном бугорке. Был денёк румяный, нежный. То по камню, то в пыли Вдоль по улице прибрежной Мальчик с девочкою шли. Вдоль акаций и черешен, На цветущие сады Был их долгий путь неспешен К блеску дальнему воды. Говорили о знакомых, О спортсменах, о друзьях, Говорили о приёмах, О бросках и кувырках. Шагом вроде бы нескорым Шли они то вверх, то вниз. За весёлым разговором Незаметно добрались. 4. Вот знакомая калитка – Серебриста и чиста. По листу ползёт улитка, Чем-то важным занята. Вот сарайчик деда Вани, Там, похоже, кто-то есть. – Ой-ой-ой! – вскричала Аня Это что такое здесь? Чем же деток удивили Два приморских старика? Чьи в сарайчике ходили Полосатые бока? Кто зевал, как бы спросонок, Издавал то рёв, то шип? Это был почти тигрёнок – Тигр по имени Филипп. То ль паромом пробирался, С цирком ехал... Как он здесь, Как у деда оказался? Где родился – бог лишь весть. Он понравился ребятам: Пил на завтрак молоко, Поднимал небрежно лапы, Кувыркался так легко. Всё обнюхивал, лизался, Тряс большою головой, На упрёки огрызался – Настоящий тигр живой. Он команды слушал деда, Не капризный и не злой, Правда, сильный непоседа, Вечно занят он игрой: То катает мяч футбольный, То пугает воробья, Он живёт у деда вольно, Что сказать – одна семья. 5. Дед купил ему ошейник, На прогулку выводил, Прямо к морю сквозь репейник Без опаски он ходил. Выйдешь к берегу в сторонку – Там умелый дед Иван Специально для тигренка Приспособил балаган. Над прозрачною водою – Видно всё насквозь до дна – Он причал себе построил. Жаль, водица холодна, Рано, кажется, купаться, Но неплохо погулять, К деду старому прижаться – Он умеет рассказать: В партизанском был походе, Крепко бил фашистский клан, И Дубинина Володю Помнил старый дед Иван. 6. Жили в штольнях партизаны, Привыкали к темноте, Под землёй лечили раны, Закалялись в той беде. С миром связи пропадали, И порой на сбор вестей Командиры посылали Подготовленных детей. Их стрелять учили метко, Но в назначенные дни Выходили на разведку Без оружия они. ... ... 7. И сказала Роме Аня, Откликаясь на рассказ: – Значит, дети-партизаны Самбо знали лучше нас, Раз разведчиками были, В тыл врага бесстрашно шли, Раз фашистов победили И цветущий Крым спасли. ...
С утра немного пьяный И в кухонном чаду, Приходит этот странный Последний день в году. Исполненный обмана, Я с ним чего-то жду. Когда придёт желанный Последний день в году? Да, с холодком целебным, Хвоинками во льду Он кажется волшебным — Последний день в году. В ряду необычайном, Что я от жизни жду, Пускай не будет крайним Последний день в году! 31 декабря 2017 г.
Отзвучали фейерверки, Опустело во дворе, Новогодняя закончена шумиха. Небеса раскрыли дверки Бледно-розовой заре, Где-то лайнер пролетел и стало тихо. Вышло солнце на пригорок, Обнесло высотный дом, Ветви вскинули древесные соседи. Зимний дворик озарился, Приобрёл былой объём, И опять предстал гравюрою на меди. Возвращается улыбка, Серебрится света нить, Защемлённая по краю валунами. Всё так призрачно и зыбко, Но того не отменить, Что когда-то приключилось между нами.
Я — городская сумасшедшая, Хожу, витаю в облаках. С утра одета, словно вечером. Вся — мёд и млеко, пух и прах. Но я ничуть не опрометчиво На летний пляж иду в мехах: В таком наряде — делать нечего! — Любой мужик в моих руках. Вчера беру мольберт и кисточки Спешу на дачу на пленэр, Вдруг из кустов ко мне как выскочит Тоскливый, злой милиционер, Но подошёл, взглянул в глаза мои И агрессивности — как нет! Сказал, я это..., это самое... И... заказал автопортрет.
(если бы Высоцкий голосовал за оппозицию) В тот год, когда грузный мужчина Закончил писать "Целину", Душа из обычной резины Тайком захватила страну. Ей было под маскою грустно, Как венецианским юнцам, И, письменно будь или устно, Хотелось поближе к сердцам. И были отлитые пули Для тех, кто о правде мечтал, И душу, смеясь, натянули, На Библию и Капитал. Поскольку она из резины, То можно и то, что нельзя. Лежали в степи три корзины, Их тоже связали, друзья... Где било сермягой и псиной Простому крестьянину в нос - Заблагоухало резиной И тянется жгучий вопрос: (Поскольку уже всё едино, Скажу своё слово и я) Зачем нам душа из резины, Когда есть родная, своя? Пока душа не прорезинена, Я голосую за Грудинина!
Скрип полозьев. Бег коней. Влажный блеск кольца уздечки. Я подушку грел у печки — Хорошо прижаться к ней. На цветастом на диване, Засыпая, вспоминал: Дед ли, бог ли погонял — В небеса летели сани!
Бывает миг. Бывает так, Когда, поймав себя на вздохе, Не верю в сущий кавардак Так называемой эпохи. Закон борьбы царит и в нём, Подобный выплескам сердечным, И ждёт отечество подъём Вслед за паденьем бесконечным.
Жизнь — таинственная штука: Что начало, что итог — Ни искусство, ни наука Не допущены в чертог. Понапрасну изощрялись Подобрать отмычку к ней, Понапрасну увлекались — Жизнь прекрасней и сложней.
Мой пра-пра-прадедушка Филипп Был обыкновенный вятский тип: Лес валил втроём и вчетвером С длинной бородой и с топором. Но зато пра-прадед мой Семён Был в пилу двуручную влюблён, И ему двуручная пила Сына Александра родила. Прадед Александр, ашинский хват — Тот на русской бабе был женат, Оба в простоте они своей Четверых имели сыновей. Федор Александрович, мой дед Был из печников и непосед: Жизни путь был полон передряг И привёл его в Стерлитамак. Об отце* уже я написал, О себе** подробно рассказал. Дети, внуки, им — "господь судья", Были бы весёлыми, как я! * — ruspoetry.narod.ru/arhiw/2015/index25_12_2015.html ** — ruspoetry.narod.ru/osebe.html
В Самарканде на базаре, Мудрецам в укор, Не о ценах и товаре Разгорелся спор. Два купца, забросив дело, Выясняли суть. Мир Аллаха чёрный, белый, Если вглубь копнуть? И сказал, о том услыша, Насреддин ходжа: "Не поехала бы крыша, Домом дорожа. На любой вопрос упорный Есть ответ внутри. Мир не белый и не чёрный, Что ни говори. Мерь его любою мерой, Неправа молва. Он рассыпчатый и серый, Сладкий, как халва!" Смелость этого ответа Принял Самарканд. По всему разнёс он свету Мудреца талант.
Сосед вчера сказал: "Ну, не чудак ли? — В публичном доме сроду не бывал... Был в питерском театре на спектакле? Ну, значит, всё, что надо повидал!"
То икру* я есть не буду, То мне водка не нужна. Терпит все мои причуды Идеальная жена! * — (вар.) хамон.
Давно ли, весело, гуртом, За то, что пляшем и поём, Голосовали всем колхозом? А нынче — горечь, в горле ком. Такое чувство, что живём Под одуряющим гипнозом.
До счастья прост и ясен путь: Будь мудрым, мужественным будь. Будь справедлив, умерен будь. И доберёшься как-нибудь.
Только через минуту после того, Когда пятилетняя внучка поиграла с тобой в школу, Провела урок математики и рисования, Растолковала, что у солнца есть лучики, А потом повязала тебе два бантика И, смеясь, потащила тебя к зеркалу, Именно в тот неловкий момент, когда Сквозь очки видишь собственную лысину, Украшенную пучком седых волос, Зажатых "крокодильчиком" с блестящей пружинкой, Понимаешь, как сложно быть девочкой, Заботясь о красоте и аккуратности, Учиться на "четыре" и "пять", И какое счастье быть тем, кто ты есть, Без любых претензий на оригинальность.
И море дремлет, и река течёт, И соловей на ветке распевает... Мы знаем звуки все наперечёт, И даже те, которых не бывает. Откликнуться Вселенной — дважды два: Аукнет бор, отдастся cонным лаем. Лишь за произнесённые слова, В ответе быть не очень-то желаем. Да, да! Век двадцать первый не таков, Чтоб клеветы бояться и навета. И домик наш укрыт от сквозняков Под неусыпным оком интернета. Бушует море и река течёт, И скомканное слово — не работа. Но будем отдавать себе отчёт, И от других потребуем отчёта.
Кто знал бы, милая, как я тебя люблю! (Молчат беспечные истории страницы...) Я клочья писем неотправленных ловлю, Так рвутся птицы вслед морскому кораблю: Взлетают многие, достигнут — единицы. Кто знал бы, милая, как я тебя люблю!
— У нас ни киоска, ни лавки окрест, — Старухе старик говорил, — Поеду в район, заявлю мой протест. Уж нет больше мочи и сил. — Ты всё ли обдумал? Со всех ли сторон? Давно не советска уж власть. Протез твой давно никому не нужон. Сиди уж на печке, не слазь.
Его друзья впадали в детство, Но он не брал того на ум, Лишь обожал переодеться В парадный новенький костюм. Был слабоват. И, вроде штрафа, Что сам себе он назначал, Достав бутылку из-за шкафа, Плескал коньяк себе в бокал. Глядел в окно на синьку неба, Тянул "пшеничный" Беломор, И на душистый ломтик хлеба "Ложил" багровый помидор. Струилась осень сизым дымом, Цвела над крышей благодать... Я всё о том — невыразимом, Что не умею передать.
Катайску пашню проезжая, Я вспоминаю о былом. Горит огнём земля родная — Закатно-палевым огнём. По сосняку сухое пламя Вот-вот достанет до небес. Рулит автобус с земляками Через разруху и прогресс. Ведёт дорога на свободу — Рябиной пахнет лебеда. Я помолюсь маслозаводу Во славу прежнего труда! Катайск, август 2018 г.
Жаркий ветер струит из кузнечных мехов — Вдохновил на тетрадь драгоценных стихов. Мог ли я для тебя что-то лучшее сделать? Наготовил кузнец и колец, и оков.
Я о трагедии в Керчи услышал, словно весть из ада. Заныло с левой стороны — от боли дрогнула струна. Погибли дети. В горле ком. И утешать меня не надо: Образовательных услуг предельна страшная цена. Подгнившей истиной ведом, как надпись "Ненависть" на майке, Студент стреляет из ружья — в упор других учеников. Фашизма отзвук прогремел. Спешит отребье ставить "лайки", И переполнен интернет волной вопросов и звонков. Но что вопросы и звонки, когда, держась на честном слове, У нас ни правда не в чести, ни воспитание детей. Когда торгуют за пятак искусство проливанья крови. И чем удачливей торгаш — тем лучший он среди людей!
— Я не верю в любовь! — мне сосед говорил, Но, едва полстакана винишка хватил, — Я люблю тебя! — лез целоваться к любому, На которого спьяну он глаз положил.
Забвенье! Если б не оно, Что в мире нам казалось ново? Всё было б серо и сурово, Навек стремленья лишено. Нас вопреки иным законам Всегда влечёт по жизни суть: Мечта о счастье повторённом — Хотя бы раз! Хотя б чуть-чуть!
Жизнь пленительно хороша — В небе облачко прямо тает: Улетела бы прочь душа — Гравитация не пускает.
О, критик мой! Суди не строго — Не умножай моих седин! Здесь сто поэтов. Все от бога. От мамы с папой я один. Не дон кихот. Не знаменит. Веленьем мод пренебрегаю, Большой испытываю стыд, Когда от дела отвлекаю. Я рейтингом не озабочен, Дурной молвой не опорочен И обо мне на склоне лет Не скажут: культовый поэт. Абсурд и секс не прославляю, Бродя дорожкою кривой, Зато скучать не заставляю Того, кто дружит с головой. 2011-2018 гг.
Дорогой интернет, Дай старухе ответ: Где найти старика побогаче? Чтоб не пил, не курил, Шелухой не сорил, И растил помидоры на даче. Чтобы шубу купил, Чтобы водку не пил (Я об этом уже говорила) Чтобы (край непочат) Не чурался внучат, И была в нём моральная сила. Наточить был хитёр Мне косу и топор, Что в сарае лежат незакрыто. И чего б не забыть Мне ещё починить? Всё-тки помню! Конечно, корыто!
Какая прелесть — первый снег! Как дивно он мерцает! Такой полёт! Такой разбег! Он тает и не тает. Твердят настойчиво друзья О зимах небывалых. О том, что можно и нельзя, О заморозках малых. Гуляет русская зима По замершей планете. Она придёт сюда сама, Заслышав мысли эти. Придёт разделать под орех Того, кто отрицает: Какая прелесть — первый снег! Как дивно он мерцает!
Бог велел или сам захотел Легковерный народ позабавить — Помни — делу положен предел: Петь, смеяться ли, плакать ли, славить... О, поэзии тяжкий удел! Страх кромешный солгать и слукавить! Вот — стихи. Как бы ты ни хотел, В них уже ничего не исправить.
Когда я был чуть-чуть моложе, Примерно, лет на пятьдесят, Назвать без отчества — Серёжа Меня спешили все подряд. А нынче я (ну, ясен пень же) Сергей Егорович — не меньше.
В белоснежном убранстве леса и поля. Фонари. Фейерверки. Ракеты. На дворе — День рожденья планеты Земля — Замечательной нашей планеты. Всюду ёлки, подарки, везде маскарад, Никуда от восторга не деться: Новый год на меня налетел наугад, Напрямую, как сказка из детства. И ребятки поют и кричат: "Тра-ля-ля!" — Очень красочно все разодеты. На дворе — День рожденья планеты Земля — Нашей самой весёлой планеты!
Один чудак с лицом фальшиво-грустным, «Ютясь» в салоне своего «порше», Сказал: "Мне стыдно называться русским. Мы – нация бездарных алкашей." … Они идут – то слуги, то мессии, - Неся свой крест согбенно на плечах, Как нёс его во имя всей России Потомок турка адмирал Колчак. ... "МЫ РУССКИЕ!" Фролов Константин Юрьевич http://www.rospisatel.ru/frolov_k-stihi.html Любители побед высокопарных, Ценители талантов Колчака — Страшнее алкашей у нас пока Авторитет историков бездарных!
Журналист Решил я, братцы, поругаться, И наподдал под чей-то свист В колокола, не глядя в святцы. Мне можно. Ибо атеист. Чиновник То, что позволено Юпитеру, Не позволяется быкам. То, что позволено чиновнику Не удавалось и богам. Красавица Огонь, вода, кальяна трубы, Я всё прошла в расцвете лет. Надула брови, грудь и губы, Но женихов и близко нет! Торгаш Торгаш обещает стабильный доход: Скорее всего то, что есть — отберёт. Гражданин Среди бездельников — бездельник, Среди дебилов я — дебил, И с кем в субботу водку пил Узнаю только в понедельник. Критик Гляжусь я в зеркало: ни кожи и ни рожи! В обычном деле бестолковый и весьма. И критикую, как бог на душу положит! И восхваляю, что попало, без ума! Графоман Не жду, не обольщаюсь, не тоскую... Есть здравый смысл. Меня не оправдать. Я страшен тем уже, что существую, А вам ещё труды мои читать!
Однажды зимней полночью Дремали мы в тиши: Похрапывали взрослые И спали малыши. И вдруг в окно замёрзшее Я слышу: "Тук, тук, тук!" — Негромкий и таинственный, И очень странный звук. Вы думаете форточка? Увы, сомнений нет, У нас по моде времени Стоит стеклопакет. Синички спят под крышею Уже давным-давно Они у нас не балуют, Когда совсем темно. Обманутая бабочка, Сошедшая с ума? Хотя не лето знойное — Глубокая зима! Придумать что-то доброе Мне хочется уже — Квартира расположена На пятом этаже!..
Я знаю. Деньги убивают. О, их владелец не жесток — Дочурку нежно обнимает И кротко смотрит на восток! Лет 25, как полон стонов Родной отчизны балаган И четверть сотни миллионов Уже погибло россиян. Рубли на баловней похожи: За ними нужен глаз да глаз. Скрипят бумажником из кожи, А подрастут, найдут и вас. Реклама глохнет в ахинее, Зовёт копить и криптовать, Но чем их больше, тем вернее Они готовы убивать.
Ах, весна удивительна! Скоро Солнца круг ещё выше взойдёт. На поленнице возле забора Развалился и жмурится кот. Из-за горки скворцы прилетели: Чёрный, радужный перьев покров. Им пришлось, как бы те ни хотели, Из скворечника гнать воробьёв. Проводили заливистым свистом, И смеяться, и ну хохотать. Пусть завидуют воры артистам, Им таланта, увы, не отнять. День ли, два, но не более, ясно, Обломилось усталой зиме. Только кот молчаливо и страстно Потянулся, себе на уме.
Читатель! Как тебе я нынче рад! Ты не представишь, что тебе скажу я: — Мне важен твой простой и верный взгляд На эту жизнь, длиною в книжный склад, Такую долгую и всё же небольшую. Не надо послезавтрашних наград (На кой нам чёрт посмертный шоколад!), И прошлого претензий не приму я. Что лучше грешной связи бьющих в лад Сердец, соединённых напрямую!
Царь Иван во время оно Гостем был царя Додона. Возвращался из гостей Похмельной мешок костей! "Как же я перестарался?! Редко эдак напивался. Очень странно, господа. Мёд — не брага, не вода, Не какой-то бренди модный, А напиток благородный: Так на подвиг и тащИт — Голова-то как трещит! Видно, братину-другую Лишку я хватил, толкую. Всё Додонова жена Угощала: "Пей до дна!" Славен мёд царя Додона... А на месте ли корона? Уф! На месте. Ну и ну!" Крепко пили в старину.
Прощай, мой приятель! Ты мир заслужил. Неделю почти в холодильнике жил. На рёбрышках мясо. Петрушки пучок. Тебя украшали лучок, чесночок... И вот, провожая в последний твой путь, Дозволено рюмкой тебя помянуть. Я трепетно верю: с венцом на челе Ты вновь воссияешь на добром столе Прощай ненадолго. Надежда одна — Не зря тебя варит так часто жена.
Зимой бездомный Пёс по кличке Шарик К костру поближе занял пост. Раздался треск — не гром ударил — И уголёк попал ему на хвост. Дрожа от непомерной злости, Блоха из тех, что он принёс с собой, Залезла прямо Псу на переносье И заявила: "Слушай, дорогой! Ты обнаглел, дружок, не слишком? Не много ль воли умным дал мыслишкам? Меня едва не подпалил! А ну-ка, быстро отвалил!" И бедный Шарик горестно поплёлся Искать в ночи закрытого огня. Зачем он на призыв Блохи повёлся? Да вы спросите, братцы, у меня! Всё дело в чём? В международных нормах права (Их сочиняли не лохи) Закреплено: — Закону слава! — Собака — собственность Блохи! Мораль: Когда Блоха к тебе с Марселем Прустом, Не поспешай с обычным дустом! Увы, те времена давно прошли, Когда хозяйничать букашки не могли. И нынче может показать всю власть иная Не то, что Псом, а полумиром обладая.
Иному "гению" внимая, Я вспоминаю об одном: Как прав был Ленин, называя Интеллигенцию ...ном!
Здравствуй, Вологда, вольготная, ночная! Сколько снов тебе осталось до зари? Словно масло вологодское сбивая, Топят грусть на эстакаде фонари. Завтра буду я счастливей всех на свете, Позабыв, о чём томился и страдал, Лишь открыв одно посланье в интернете, С описанием того, что проезжал. В палисадниках костры из палых листьев, Меж берёзами слоится тишина. Скоро под ноги, глаза мои очистив, Опадёт полусухая пелена. Сколько раз тебя беспечно провожая, Я ловил сопротивление внутри: — Здравствуй, Вологда, вольготная, ночная! Сколько снов тебе осталось до зари?
Вот и осень. Вид на дачу, Георгины на корню. Ни о чём-то я не плачу, Никого-то не виню. Почешу повыше пуза И заброшу без стыда Камень бывшего Союза В воду светлого пруда. Выпью водки без закуски, Тихо сяду на бревно. Будет всё у нас по-русски: Бестолково и смешно.
Я не был, братцы, ксенофобом. Бывал и тут, бывал и там... Гулял по травам и сугробам, И экзотическим местам. Менюшки в Мюнхене листал, Зевал в Венеции и в Вене, Но, встав пред милой на колени, Клянусь, я лучше там не стал. Для всех собратьев по уму Моя позиция знакома: Мы наведём порядок дома, А там, посмотрим, что к чему.
Симфония ветра, Порыв листопада. Зачем это нужно? Кому это надо? Иду я по каше Из листьев и грязи. И чувства без цели, И мысли без связи. Октябрьские кроны В небесной извёстке. Желтеют сердечки, Зубцы и полоски. Симфония ветра, Порыв листопада. Пред долгой зимою — Немая преграда.
Легко ль на свете жить обжоре? Раз в день богач бежит с трудом, Тряся увесистым Брюшком, На золочёном тренажёре. А бедняку себе забот, Увы, выдумывать не надо. Зато и маленький Живот Ему — достойная награда.
Хорошо известным стихоплётам. Мастера! Духовные отцы! Пишут, словно дьяк поёт по нотам, И не придерёшься — молодцы!!! Ладные, дубовые творения Домиком выводят по венцу. Терема, а не стихотворения! Всё-то им по силам, всё к лицу. Вирши — блеск! — написаны отлично. Божески! (Изыди, душный враг!) Правда, вяловато и вторично, Но, глядите, чистенько-то как!
(шутка для тех, кто понимает)
Когда меня спрашивают,
Уйду ли я на покой?
Или, к примеру,
Как дошёл до жизни такой?
Я делаю паузу, чтобы вопросы стихли,
И внятно отвечаю: "Всё дело в рифме!"
Рифма — штука
На первый взгляд не важная:
Местами тупая, местами эпатажная,
Но суть в ней точно
Многоэтажная.
Поймите, граждане, не повторяю дважды я!
Рифма это Вам не страсть поллитровая —
Рифма — глубина стокилометровая.
Надо на рифы — держим курс на рифы мы:
Всё — ради успеха! Всё — для рифмы!
Рифма не так уж проста, как кажется.
Иную поднять и Геракл не отважится,
Сброд презренный или коллектив мы? —
Везде прослеживается закон рифмы.
Всё дело в рифме,
А не в деньгах и нации.
Рифма — частный случай аллитерации.
А если ты в этом ни уха, ни рыла,
То как бы рифма тебя не накрыла!
Всё дело в рифме!
Всё дело в рифме!
Всё дело
в риф-
ме!
(басня)
Их знают все: и я, и ты,
От них на череп перегрузки.
Всё спорят, аж до тошноты:
— Кто больше русский?
На колокольне как-то галки восседали.
Одна сказала, скромно глазки опустив:
«Во многой мудрости достаточно печали,
Но, если б вдруг мы перед Богом отвечали,
Кто, сёстры, более из нас благочестив?»
Вторая: «Я на днях за клироса углом
На слух запомнила чувствительный псалом,
Такая, сёстры, аллилуйя! Так красиво!
Ну прямо в небеси открылась перспектива!
Скажите, разве это не благочестиво?»
Вздохнула третья: «Я держала долгий пост,
Да день один, попутал чёрт, недотерпела:
У супермаркета скоромного поела —
Зело заманчив оказался бычий хвост».
Тут снова первая: «Псалом-то мы споём,
И добродетельнее нас найдёшь едва ли,
Но мы втроём... всю колокольню об...пятнали,
Ей-Богу, стыдно перед нашим звонарём!
Так, чтобы сильно не позориться и впредь
Коль дорога нам православия дорога,
Не полететь ли нам, подруги, на мечеть?
А за рекой, гляди, стоит и синагога!»
Сказал звонарь, что наш обслуживал приход:
«Как хорошо, что был вопрос у них не тот —
Кто больше галка? — тут, хотели-не хотели,
А птичьи головы бы наземь полетели,
Не только галочьи сомненья и помёт».(басня) Зарегистрируйтесь и скачайте басни Сергея Сметанина за 98 рублей по адресу https://www.cibum.ru/book/show/65934192 сайта "Цифровая витрина" Полисмен пришёл к сексологу, тоскуя: Не пойму я, что я делаю не так? На работе соблазнить могу любую, А с женой не получается никак! Старый Врач рассказ тот выслушал печальный, Дал бедняге замечательный совет: — Ты, когда к своей жене заходишь в спальню, Надевай мундир, а в руки — пистолет. Вот история, звучащая забавно: Были б деньги, да хоть маленькая власть, Соблазнить жену чужую, это славно. Ты попробуй пред своею не упасть!
В Китае вирус, а у нас на окнах сырость, Завис компьютер — нет хорошего ни в чём: Опять история как будто прекратилась — Проезд по улице закрыли кирпичём. Страна в депрессии, намеренья нечисты, По телевизору лелеют упыря, Во всём виновны Сталин, бес и коммунисты, А демократы голосуют за царя. Так научились притворяться и лукавить, В обычном зеркале себя не узнаём. И кто бы мог из наших дедушек представить, Что до такого мы маразма доживём?!
Вы уж, современники, простите, Мне за то, за что прощенья нет: Я среди поэтов долгожитель, А средь долгожителей — поэт. Мне уже седьмой десяток, каюсь, Чувствую, что будет и восьмой, Ежели на рифме спотыкаюсь — Реже на своей, чем на чужой. Вовремя пошёл в поход за славой, Вовремя загрезил наяву. Уходя, уйду с моей Державой, Впрочем, я и вас переживу!
Жена Степана в горной речке утонула. Его приятели давай за ней нырять. Один стоит на берегу, для караула, Дабы спасателей самих не потерять. Пришёл к единственному, верному решенью, Кричит: — Ищите её братцы по теченью! Её должно быть, под корягу унесло. В ответ ему кричат внушительно и зло: — Да мы, конечно, половчее, чем медведи, Но у Степана не жена, а бизнес-леди. С её характером, друзья, скажу вам смело, Труп по течению искать — пустое дело!
Она красивой мысли вроде, То нет её, то вот она! К замужней женщине приходит - Та снова в мужа влюблена. Его как принца в старой сказке Она готова чаровать, Дарить ему рубашки, ласки, И спорт при нём не отключать. Любви покорны все на свете, Нам от неё защиты нет. Об этом знают даже дети, Тайком ныряя в интернет.
Мысль материальна, Логика формальна, Ложь фундаментальна, Истина печальна.
Так в жизни именно бывает: Одно другое исключает, А нам хоть плачь, хоть умирай, И то, и это подавай!
Моя вселенная — всегда в спокойствие отменном, Ее законов отменить, увы, дано не нам. Межгалактическая пыль привычна к переменам, И относительно скромна по нашим временам. Моя вселенная — проста, мила и бесконечна, Не разбегается отнюдь — ей некуда бежать. Куда ей, собственно, спешить? — Была и будет вечно. Ей ни к чему ни есть, ни пить, ни в баню, ни рожать. Тут на планете — посложней. Капитализма хаос Не успокоится никак, растет, как на дрожжах. Хотя управу на него сыскали Маркс и Мао, И скоро, в свете их идей, ему наступит крах. Мои дела бурлят-кипят, как чайник на конфорке, Работа, общество, семья. То проза, то стихи. И в интернете я порой шныряю мышкой в норке, Пока готовлюсь отвечать за мелкие грехи… А бог — ответственный за все, скупой молитвы пленный — Забудьте думать и гадать: каков и где он сам. — В стране фантазии живет, великий и блаженный. Подобный нам.
Март. Весна слишком ранняя, вроде,
Брызжет каплями в рыжий карниз.
Я сегодня, одет по погоде,
Прохожу вдоль замшелых кулис
Тёмных яблонь хрущёвского дома
Мимо шума, что льёт водосток
Снова! Снова! Свежо и знакомо
То, что выдохнул жёлтый восток:
Мама с мальчиком вышла из сада,
Поправляет сырой капюшон.
Всё, что надо и всё, что не надо
Беспардонно кричит в телефон.
С мужем, бабушкой или подругой
Разговор торопливый ведёт,
А мальчонка своею заслугой
Каждый матушкин жест признаёт.
Топит очи в прохожего смело:
— Что за бэтмен стоит впереди?
Топай, дядя! Тебе что за дело?
Не гляди. Не волнуй. Проходи!
Глупый мальчик. Но я не в обиде —
Синим взглядом и сам обладал!
Ты хорошего столько не видел,
Сколько я его в жизни раздал.
Сколько я его просто не помню,
Дождь укрыл под пятнистым плащом,
Сколько в мире святом и огромном
Было,
есть
да и будет ещё!
Гуляли двое в трёх соснах, Один из них сказал: "Я, вроде, раньше в дураках Однажды здесь бывал." Второй ответил: "Верно, друг, В трёх соснах, за селом Я тоже, сам не знаю как, Но точно был ослом!" А три сосны на этот раз, Как, впрочем, и давно, Дремали в этот поздний час. Им было всё равно.
Снежно-холодного пламени Светел дорожный туман: Мир, словно чёрт на экзамене, Бога ведёт на обман. Всё наизнанку повёрнуто Всюду эрзац или ложь, В зеркале болью подёрнутом Лик на себя не похож. От цифровой интервенции, Что предназначена нам, Жаждут одной преференции: Ляжем костьми по гробам. Но понапрасну стараются: Русский на то и русак – Бешеной злобе и зависти Не попадает впросак. Что фантастичные ужасы! Запад, восток или юг – Совесть и личное мужество Снова выводит на круг.
Хорошо быть бедным, но весёлым, Обойти полгорода пешком. Хорошо быть мирным новосёлом, С крепким, нетяжёлым посошком. Хорошо быть грустным, но красивым, Словно Исаакий на ветру. Хорошо по невским перспективам, Разгонять нестойкую жару. Хорошо достойным и приятным Быть, когда перед тобой не враг. Хорошо быть грубым, но понятным, Если по другому — ну, никак! Хорошо быть серым, но заметным, Жить с собой и с Музами в ладу. Хорошо быть грешным и бессмертным, Словно сердце гения в аду.
Необычный способ защитить себя от коронавируса предложили специалисты НМИЦ им. Алмазова в Санкт-Петербурге. Профилактикой грозной болезни врачи назвали здоровый сон. ... Коронавирус, Бури, войны, Дурные слухи, Блуд и бред... Забудь про СМИ И спи спокойно! Во сне растёт Иммунитет.
Было время, ни дна ни покрышки – Кто клянёт его – розги бы тем! Не припомню сегодня зачем На большак выходили мальчишки. На рыбалку ли за пескарями, Добавлять ли ранетки в меню... Гравий споро летел под ступню, Пыль плыла под босыми ногами. Из-за складки степного брезента, Сотворясь из-под самой Земли. Бескозырка возникла вдали – С золотистою надписью лента, А затем голова уже, плечи, Синий ворот, тельняшки узор... То матрос восходил на бугор, Добродушный, как ласковый вечер. Рты разинули, планы сломали, И, следы оставляя в пыли, Позабыли, куда мы пошли, И обратно домой зашагали.
* * * Пей вино и люби, не смотря ни на что! Пятака на луну не меняй ни за что. Говорят, что поэзия — умное дело, Так ли это? На деле не знает никто. * * * Я пью вино, не напиваясь допьяна. Люблю, но страсть моя достойна и скромна. Пишу счастливо: в этой лучшей из вселенных Всему на свете есть своя величина. 1988 г. * * * Предо мной интернета безбрежная гладь. Электронная почта кричит: "Исполать!" Так прекрасно, что глючит порою компьютер — Сколько глупостей я поспешил бы послать!
Идёт человек из народа — Летит чемодан из окна. В нём денег запас на три года, Пять масок и пачка пшена. Вокруг деловая свобода, Харизма, прогресс, крестный ход, Что ж ты — человек из народа, Зарылся в долги, словно крот? У них на рекламу затраты, И ты далеко не в тени: Наймёшься к кому из богатых, Упрёшься, да лямку тяни. У них там на бирже не кисло — То индексы кверху, то вниз, Тебе ж: то мобила зависла, То ты на мобиле завис. Одна в вас и та же природа И разница тоже одна: Идёт человек из народа — Летит чемодан из окна.
Если ты с утра хоть раз не улыбнулся, Посмотри, а ты живым ли, друг, проснулся?
Над балтийской волною встревоженно птицы кричат, Обгоняя друг друга, без удержу кружатся в стае. Ленинград предо мною. Любимый, единственный град. Быстротечная жизнь. Белоснежная чайка морская. Пискарёвское кладбище. Павшие души летят – Таковым пьеса жизни его рождена драматургом... Для меня Ленинград, как тогда, навсегда Ленинград, Пусть его называют и Питером, и Петербургом. Здесь великие люди бескрайние годы назад Проходили, остались загадками вольных преданий. Я люблю этот город. Доселе он радует взгляд Широтою проспектов, прекрасными видами зданий. Над балтийской волною встревоженно птицы кричат, Обгоняя друг друга, без удержу кружатся в стае. Ленинград предо мною. Любимый, единственный град. Быстротечная жизнь. Белоснежная чайка морская.
Стал я старым, словно древний грек. Многие слова позабывал. Вот, к примеру, слово "ч....к"! Нет, не вспоминаю, так и знал! Вроде, ясно мне — на букву "ч". Чечевица? Чача? Чихиртма? Всё в гастрономическом ключе, Но, друзья, не близко и весьма. Днём с огнём везде его ищу, Выбрал весь лексический запас. Нет, себе я точно не прощу, Если не отыщется сейчас. Зная за собой такой скандал, Я то слово — Господи прости! — В записную книжку записал. Где бы мне теперь её найти! Так и доживаю скорбный век Без ума, без чести, без идей... Мне бы вспомнить этот "че....к" — Стало бы немного веселей!
В свете новых поколений, И прошедших тысяч лет, Что такое нынче гений, Прорицатель и поэт? То не титул, то не званье, Не наследие отцов. Гений — есть самоназванье Для народа мудрецов. Не корона, не короста, Не валянье на траве. Гениально — значит просто С отраженьем в голове. Гениальность без науки — Это просто болтовня! Гений — это карты в руки И решенье за три дня. Зря ему в закрытье темы Не нальёте вы вина. У него свои проблемы И проблема не одна...
Я сделал сайт. Информативен и прекрасен Он для меня — второе малое дитя. Я разместил там килограмм стихов и басен, Всё, что написано — отыщещь не шутя. Но зря старался я, натужно прям и красен, И убеждал себя — отныне ты велик! — На сайте вывешен ярлык — небезопасен, И от читателя остался только пшик. Что для меня позор и нравственная мука, Другому будет — несомненная наука.
В русском доме доброго немало. Далеко не надобно ходить. Очень хорошо свиное сало, Ежели с любовью засолить.
Тренер коучинга Эта компетенция сурова, От восторга будете кричать: Обещаю обучить любого, Обучить любого обучать. Учитель получать кэш-скидки, бонусы Учу, как выбрать бонусную карту С возвратом кэша и по выгодной цене, Мужчинам скидка на восьмое марта, Тем, кто умеет уступить жене. Коуч рекламного бизнеса Мои ученики не знают горя. Я научу, как, выиграв пари, Рекламу делать на любом заборе. Бесплатную. Но только изнутри! Учитель НЛП-программирования Учу манипулировать руками Того, кто от покупок устаёт. В итоге эти руки смогут сами На вашу карту сделать перевод.
Который день сидим на карантине, Перечитали даже буквари, Коронавирус, что ни говори — Хорошее лекарство от гордыни. Невежество прилипчиво весьма. Тупеем независимо от сана. Нас сводит нетерпение с ума И убивает мрак с телеэкрана. А здравый смысл тихонько говорит: — Какая бы ни выдалась картина, Ученье никому не повредит, Особенно в период карантина.
Я знаю, однажды родится еврей Великого Маркса мудрей и добрей. Но случай над тем потрудился, Чтоб он до сих пор не родился.
От весеннего солнца не спрятаться. Ты давно уже встала, мой друг. Кружевные зелёные платьица Все берёзки надели вокруг. Белых яблонь бутоны парадные Раскрываются всею душой. Оттого-то деревья нарядные, Что на улице праздник большой. На повестке самоизоляция, Но мечтанья взмывают гор`е: В синем небе летит авиация, Мирно движется строй на заре! И жасмин распускается массово, Нежным облаком радует глаз Вдоль домов по Ивана Тамбасова, Не жалевшего жизни за нас.
Арист! и ты в толпе служителей Парнаса! (А.С. Пушкин. К другу стихотворцу) Мой друг, не верь молве безумной и нелепой, Что может логика служить надёжной скрепой. Пока дойдёт её к читателю маршрут, Тебя поистине три раза переврут, Из тех же, кто тебя с восторгом почитает От силы разве каждый пятый понимает. И редкий критик вознамерится узнать, Что в самом деле ты надумал нам сказать. Жене понравилось, но то ещё не значит, Что путь к бессмертию тобой успешно начат. Пусть даже пара восхищённых ротозеев Напомнит толпы стадионов, колизеев, Что рукоплещут футболистам и певцам, Судьба изменчива, ты это знаешь сам. И завтра, может быть, тебе объявят двое, Что даже знаться не хотят они с тобою. Тебя Ромашкина в пииты не введёт, Искусов скромную мольбу не вознесёт За все плоды твои в любое время года, И Олигарх на счёт не кинет перевода. Не обольщайся и на случай не молись, Жизнь преднамеренна, но это наша жизнь!.. Хотя, пока немного с Музами везёт, Мой друг, осваивай Вордпад или Блокнот! Но помни, коли на Парнас доводят ноги, Поэтов хвалят все, питают только блоги!
Я постучался в библиотеку. — Благодаренье судьбе и веку! — Библиотеки в России живы. Найти поэта бы не могли вы? Я знаю много на ваших полках Известных очень в статьях и толках: Есть Бродский, Тютчев и Вознесенский, И прозы авторы деревенской, Есть и Акунин, и Полторанин, А есть ли, скажем, Сергей Сметанин? Молчит работник библиотеки. Цензуры нету у нас навеки, Цензура — явственный враг культуры, И книг, и клавиш клавиатуры, Но и в отсутствии всех запретов На полках нет кой-каких поэтов. Поэт: — А можно книгу я Вам оставлю? Библиотекарь: — Нет, я Вас с этим в Москву отправлю. Мы наши книги, насколько знаем, Централизованно принимаем. Поэт: — Так как же? Право, не понимаю, Ведь эта книга, что предлагаю, Коли мне память не изменила В Москве же именно выходила? Библиотекарь: — Нет. Извините, у нас работа. Поэт: — Простите бедного стихоплёта. В стране прекрасной, в стране великой С природой разной, культурной, дикой, С тайгой, озёрами и морями Великолепными городами, Где жизнь пульсирует полнокровно, Где люди грамотны поголовно, Скажите, люди! Скажите, братцы! Как до читателя достучаться?
1. Под властью немца Николая, Довольно вяло процветая, Россия Ленина ждала И к революции пришла. 2. В правленье Сталина-грузина С великой партией едина Россия вывела на свет Свой ядерный авторитет. 3. Под властью русского Хрущёва Страна лишилась дара слова: Под сенью полдня зрел закат — Летали в космос все подряд. 4. Под властью гада Горбачёва России стало так не ново! По всем приметам, так и знай, Вернулся немец Николай.
А.И. Солженицын умер, поддерживая публично высказанные сомнения в том, кто же написал шолоховский "Тихий Дон". Судить об авторстве бывает неуместно. И кто бы Шолохова в чём ни упрекал, О Солженицыне доподлинно известно — Всю ложь голимую он лично написал.
Влюбиться в Соню, в Нику И в Машеньку не грех. А я люблю Надюшу, Она — милее всех. С утра и в жаркий полдень И вновь на склоне дня Люблю тебя, родная, И ты люби меня! Надюша, дорогая, Покуда светел свет, Кого бы ни назвали — С тобой сравненья нет.
Я слышу, как чайник свистит деликатно: Спит внучка, ворчит под балконом сосед. Дождь кончился. В небе какие-то пятна. Не знаю, продолжится он или нет. На улице строят участок дороги, Разбросаны щебень, крошёный асфальт, Дрожит экскаватор, сгребая под ноги Распяленный август и грусть, и печаль. В оранжевых куртках таджики-трудяги Безмолвно выводят плиту мостовой. И движется вдаль на бензиновой тяге Сам город задумчивый, скромный, живой.
Я много ездил, многое познал И на Руси, и в дальней загранице Мне этот мир, входя через ресницы, Во всём великолепии предстал. В лесах за Томью, в питерском метро, В долинах вод на Средиземном море, Везде мне мнились благость и добро Значительней, чем ненависть и горе. На родине и в местностях иных Людей, что мне навстречу попадались, Я видел добрых больше, чем дурных. Они такими, знаю, не казались, А были. Всюду виделся покой И результат, что дал им труд великий. Закон природы, видимо, такой Вполне себе разумный, а не дикий.
WANDERERS NACHTLIED II Ueber allen Gipfeln Ist Ruh, In allen Wipfeln Spuerest du Kaum einen Hauch; Die Voegelein schweigen im Walde. Warte nur, balde Ruhest du auch. Am 6 September 1780 J.W. Goethe Ночная песнь странника II Над всеми горами Покой, В кронах с листами Пред тобой Никакой дрожи; И птички молчат среди бора. Подожди, скоро Отдохнёшь тоже. 6 сентября 1780 года И.В. Гёте
Что за вздорная родня У меня? Без упрёков не живу Я и дня. В день их двадцать, тридцать — сто! То не так, не эдак то. Будто я не человек, А никто! Эх, терплю, терплю, да как Заору: — Вы отстаньте от меня По добру! Я меня, ядрёна мать, Вас заставлю уважать! Вот кредитов наберу И умру! 2008 г.
Мой милый друг, зачем рискуешь, Малюя чувство напоказ? Ты, как дитя, на воду дуешь, На молоке обжегшись раз, И, что не любишь, не ревнуешь, Известно каждому из нас. 2006 г.
Когда, стряхнув золу забвенья, С тетрадей старых и бумаг, Прочесть мои стихотворенья Вам кинет случай добрый знак, Когда, как с ярмарочным торгом На том оставшись берегу, Я ни обидой, ни восторгом, Задеть вас больше не смогу, И лишь заманчивого пенья В душе возникнет волшебство, Оставьте мне мои сомненья, Не говорите ничего!
Осень! Скоро север кинет мне на плечи Твой последний, припозднившийся листок. Скоро, скоро о тебе не будет речи: Чуя новое, к былому мир жесток. Журавли летят мне прямо в душу клином, Так и люди. Так и целятся под дых! Долго ль жить мне в этом городе былинном? Долго ль нежить независимых, родных? Долго ль, коротко? Почём я это знаю?! (Были, страстные, да вовремя ушли.) Я друзей моих, надолго растеряю На просторах гордой матушки Земли. Лишь останутся носимые далече Многим сладкие, не только, братцы, мне Соловьиные, заманчивые речи У распахнутого парка по весне. 1990 г.
Который день? Который век? Всё так же грешен человек. То робок он, а то невовремя бесстрашен. То успевали петь да спать, Глядишь, опять пора вставать И защищать любимый край полей и пашен. Другого нет у нас пути, у нас с тобою. Нам надо поле перейти, то поле боя. Я рву рубаху на груди: досадный случай! Опять засада впереди, и тени тучей! Рубахи нам не надо рвать. Потом придётся зашивать, Колоть иголкою кровавые мозоли. А вот когда придёт приказ, Из нас любой ли жизнь отдаст За то, что Родиною звать учили в школе? Другого нет у нас пути, у нас с тобою. Нам надо поле перейти, то поле боя. Ищу я метку на груди: досадный случай! Опять засада впереди, и черти кучей! Им говорили: "Не спеши! Там калаши, да алкаши, Россия — нищая страна, изнанка мира! Получше цель, точнее бей, И мы бесспорно сладим с ней, Она сама себя боится — простодыра!" Другого нет у нас пути, у нас с тобою. Нам надо поле перейти, то поле боя. Всего лишь поле перейти, себя не мучай! Опять засада впереди, и гады кучей! Но нас не так-то просто взять: Для нас Россия — честь и мать, И мы сегодня на врага найдём управу, Будь ты сам дьявол-сатана, В тебе найдётся слабина. Погибнем — пусть, но обретём победы славу. Другого нет у нас пути, у нас с тобою. Нам надо поле перейти, то поле боя. Всего лишь поле перейти, досадный случай! И пусть засада впереди — итог могучий!
Сегодня я с утра слегка скучаю: На улице за окнами темно. Стою на кухне со стаканом чаю, А в мыслях — золотистое вино. С плеча листочки сбросила берёза В развилку чёрно-белого ствола, Недалеко до первого мороза, И жизнь меня пока поберегла. Одно мне чувство близко в человеке Своей определённостью простой — Лазурь небес ещё откроет веки И в облаках, и за ночной мечтой.
Когда пред тобою не вяз, не клён, Но древа вид, словно сон, прекрасен, И ровен ствол, и так гладок он, То, ясен пень, пред тобою — ясень!
Когда мы выйдем на площадку, Цветы на клумбе зацветут, И травка мягонько и гладко, Под ноги ляжет там и тут. Мы змея в облако запустим, Едва подует ветерок. Давайте, бабочку отпустим — Она похожа на цветок!
У природы нет плохой погоды
Эльдар Рязанов
В наше время нет плохих поэтов:
Каждый сочинитель — благодать.
Пишет он про то или про это —
Надо благодарно принимать.
Мир, любовь, пельмени и котлеты,
На лице безумия печать,
И забвенья первые приметы
Надо благодарно принимать.
Надо благодарно принимать
Рыба* хороша у ветеранов —
Каждый пиитически остёр.
Даже если он Эльдар Рязанов
Всей стране известный режиссёр.
Пусть не пишет повестей-романов,
Есть на них зависимости нить...
Но стихи без смысловых изьянов
Надо, не скорбя, благословить.
Надо, не скорбя, благословить.
* Рыба — незамысловатый текст, сочинённый специально для шлягера.(спец. терм.)Бросьте, граждане! Давно уже не лето. Невесёлые настали времена. Снег да снег! А это первая примета, Что не скоро настоящая весна. Будем печечку топить, пока с дровами, Ждать хорошего с охотничьей тропы. Ешьте, дети, пироги! Они с грибами. Пейте воду, вспоминайте про супы. Что от жизни мне сегодня, братцы, надо? Кроме счастья, и здоровья — ничего. Жизнь — сама себе достойная награда, Остальное — лишь похмелье, плутовство! Соловьи мои весенние отпели, Откурлыкали прощально журавли, Вот уж считанные тянутся недели К новогодней цели матушки-Земли. Мчатся сани по накатанной дороге, На душе, как будто сдохли три кота. Сколько можно!? Вы скажите на пороге, Где, в конце концов, последняя черта? 21 ноября 2019 г.
(пародия на Юрия Левитанского) – Что происходит на свете? – А просто бардак. – Просто бардак, полагаете вы? – Полагаю. Я ведь и сам, как умею, приметы слагаю в ваш не проснувшийся ранней порою чердак. – Что же за всем этим будет? – А будет волдырь. – Будет волдырь, вы считаете? – Да, я считаю. Я ведь давно эту дикую смесь выливаю, этот, с наклейкою пива, зелёный пузырь. – Чем же все это окончится? – Будет мозоль. – Будет мозоль, вы уверены? – Да, я уверен. Я уже слышал, и слух этот мною проверен, будто в квартире царит пролетевшая моль. – Что же из этого следует? – Следует лгать, гнать анекдоты и песенки петь под фанеру. – Вы полагаете, все это примут на веру? – Я полагаю, что все-таки следует лгать. – Следует лгать, ибо сколько мозги ни кружить, недолговечна всей правды тупая опала. – Так разрешите же в честь новогоднего бала руку на танец бессмысленно вам предложить! – Месяц – серебряный шар со свечою внутри, и карнавальные маски – по кругу, по кругу! – Вальс продолжается. Дайте ж, пожалуйста, руку, и – раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три!..
Я — автор гипертекста. Я — сетевой поэт. В ином достойном виде Меня на свете нет. Да, верно, и не будет, Пока ещё живу, Вздымая непокорно Весёлую главу.
Кто бы мог подумать, что пророчество о годе науки, заявленное в далёком 2008-м году в книге "Поднимающий знамя" сбудется всего лишь через какую-то дюжину лет! День науки — Правительство — от скуки на все руки - В России объявило день науки. Патриотичной мыслию развесясь, Я посвятил бы ей не день, а месяц. А дальше, перспективы-то какие, Коль год науки грянет по России! ... 2008 г. Сергей Сметанин. "Поднимающий знамя" http://stihi.ru/2008/07/02/938
Шорох шин в тени берёз, Дальний рокот самолёта... Налетевший с разворота Снег страну мою занёс. День записан так и сяк, Словно в клетчатой тетрадке Сам собой играет в прятки Непреступный пастернак. Надоелый пастернак. В тишине ночной лачужки Не оглянешься — и пужкин Льёт из той же звонкой кружки, Не наладится никак! Мандельштаму шлёт привет Все они мои предтечи В их еврейско-русской речи Для меня загадок нет. Шорох шин в тиши двора, Голубиные разборки, И, как чайник на конфорке, Подбирается шестёркин Да и мне уже пора... Шорох шин в тени берёз, Дальний рокот самолёта...
Куда прячется воздух, которым мы дышим? Куда прячется дорога, по которой мы идём? Куда прячутся снежинки, падающие перед нашими глазами? Ничто никуда не прячется. Просто надо дышать и помнить, как свеж ветер, дующий с моря. Просто надо идти и радоваться грядущему Новому году. Просто надо играть время от времени в снежки и лепить с детьми снежную бабу. Вот весь ответ. Вот и вся современная поэзия!
Двадцатый год свершается, Себе не верю сам. От прочих отличается По явным чудесам. Что призрак симфонический В душе моей дрожит: Во-первых, пандемический Явился к нам ковид. Явился растревоженно, На краткий срок затих И снова, как положено, Явился, во-вторых. А в третьих, конституцию Меняем всей страной, Да так, чтоб революцию Объехать стороной. Работы край немеряный И непочатый путь, Но президент уверенный Зовёт вперёд шагнуть. Имперская, державная Направленность крепка, А ждёт нас сказка славная Про белого бычка. Пусть идеал практический К нам грянет без проблем: Бык белый металлический Несёт надежду всем.
Опять февраль. Мой плач надрывен. Пора, пожалуй, перестать: Давно пролётки за 6 гривен Во всей России не достать. Сто лет такси людей развозит По гугл-картам без труда. И лишь мороз ещё морозит По всем приметам, как тогда... Чернил поэту вряд ли надо. Бумаги писчей тоже нет. И чем грозит стихов громада — Разносит вещий интернет. Наушниками сжаты уши, Наморщены крутые лбы... И, как обугленные груши, Стоят фонарные столбы.
Мы привыкаем ко всему: К тому, что медленно умнеем, И так стремительно стареем, Что не по нраву никому. Привычно верим фарисеям, Не верим книжников уму, Привычно жнём не там, где сеем, Браним Ивана за Кузьму. Где-где, а тут мы не скудеем В чулане, словно в терему! То мы родимое лелеем, То в зубы рады дать ему. Не убоимся, не сробеем: Быть посему, так посему! Мы по другому не умеем: Хоть ты на плаху, хоть в тюрьму. А почему?
Глухой купил себе смартфон. Недорого. Доволен он. Теперь забудет есть и пить — Должон провайдеру платить!
Дорогие друзья! Я поэму пишу. Я на мой монитор Осторожно дышу, Чтобы рифму не сбить, Чтобы мысль не прогнать, Мне осталось творить... Эдак лет... Эдак пять... Помогите, друзья! Я тружусь ночь и день. Разгоните мои Вы сомненья и лень, Я не сплю день и ночь... Я покуда не слаб. Вы не в силах помочь? — Не мешайте хотя б! Вход в гипертекстовый, проиндексированный вариант поэмы "1976: через 10 лет" в приложении Бусти.ту boosty.to/ruspoetry
Венец культуры — в гаджетах единых: От них отсчёт зависит и баланс. Сергей Сметанин в книжных магазинах? — Какой-то когнитивный диссонанс! Царят там Быков, блёсткий, яркий, броский, В толстенном томе вёрткий Мандельштам, В тумане ёжик, Пастернак в извёстке, Цветаева в гробу её программ. Страною завладели негодяи: На переплёте — знак "туды-сюды". Мой милый друг, я руки простираю В сад, где растут заветные плоды. Где Маяковский полон свежей кровью, Где брызжут соком в нёбо имена: Твардовский, Пушкин, Николай Зиновьев, Щипахина Людмила влюблена. Пусть говорят, Сметанин — привереда, Революционерствует один — Не раскрывайте двери "Буквоеда", Идите прочь от бешеных витрин. Идите в удивительные дали Подальше от Ван Гога и Дали, Которые не столько людям дали, Сколь торгашам навара нагребли. Там нет России, нет и Украины, Восходит солнце на родной манер, Поют рассвет литовцы и грузины, Безбедно славя наш СССР. Не покупайте в книжных магазинах Стихи мои, в товар я не гожусь! Я просто расскажу вам о рябинах, А вы — запоминайте наизусть.
Состраданье — русская идея! Что от академий толку ждать? Оттого мы, сердца не жалея, Любим горячо посострадать: Сострадаем злым и виноватым, Сострадаем жуликам спроста, Сострадаем плачущим богатым, Бедных больше, им цена не та! Сострадаем шейхам и банкирам, Сострадаем ВОЗ и ФРС, Сострадаем истово всем миром, А иначе это не прогресс! Сострадаем сверженным монархам, Сострадаем архимудрецам, Сострадаем нашим олигархам, Сострадаем даже подлецам. Даже тем, в ком грамма нет печали: Розовым, зелёным, голубым... Но кому бы мы ни сострадали, Кто посострадает нам самим?
БЕЛАЯ ШЛЯПА Я надену красные носки, Строгий галстук спрячу в шифоньере. Ради Бога, ты меня прости За мои фривольные манеры. День сегодня выдался такой - Оторваться хочется по полной! Веселее в жизни щегольской, Чем средь скуки, сытой и покорной. Пусть добавит дури в голове Белой шляпы круг широкополый. Я давно, наперекор молве, Счастлив в новой жизни бестолковой! © Copyright: Александр Новопашин ШЛЯПА Я надену красные носки: Оттопчусь! Супруга постирает... Но зато хоть что-то, мужики, С памятью отцов соединяет!
Для детей 5-7 лет Люблю сильней всего на свете, Когда стихи читают дети, Нужна им лёгкая рука, Близка им музыка стиха. Люблю их голос, душу, рвенье, Непоказное вдохновенье, Когда выводятся слова Порой понятные едва. Когда стихи читают дети, Всё изменяется на свете: Светлеет день, уходит тьма, И прибавляется ума!
Постарел, но я вовсе не сетую: — Осторожно, дружок, не сломай! — Всю природу живейшею метою Одарил воскрешающий май. Вольный ветер. Беспечное пение. Соловьиная чья-то беда Жжёт не более, но и не менее, Чем когда-то в былые года. Ничего, что приходится щуриться. Надо помнить и благодарить... Хорошо! День Победы на улице. Хорошо бы его повторить.
Говорят, что стихи не нужны. И хранят гробовое молчанье. Говорят, нет на слово цены — Чем измерить речей излиянье? А критерии очень просты: Если стих твой врага беспокоит, Если ты заслужил клеветы, Значит слово чего-нибудь стоит! Если снова в духовной борьбе Голос твой подлеца озадачит, Если рот затыкают тебе, Значит слово чего-то да значит!
Боже! Как же надоели эти женщины за...! С губами, словно не поделили омлет, С бровями, под которыми меркнут глаза, С фигурой — "мне 300 лет восемнадцать лет"! Вы бы хоть миг подумали, "делая это", Это же куда страшнее гибридной войны! Вам же теперь не обмануть даже дурня-поэта. От вас и сам чёрт убежит, теряя штаны! Вас же теперь легко можно спутать с теми, Кто на канале квакает, от натуги дрожа, Страшней вас только лауреатки нобелевских премий, Да и то не каждая, руку на сердце положа!
Дело давнее. В раю. У Эдема на краю Жили Ева и Адам, Всё делили пополам. Пряла та, а тот пахал. На политику чихал: — А, к чему? Когда оно Всё уже предрешено: Завтра будет — что допреж. Как попашешь — так поешь. Не захочется пахать — Будешь брюхом отдыхать. Этак славно жизнь текла. Ева к Богу подошла, Взяв с собой веретено. Ей немножечко смешно: — Слушай, Боже! Как же так? Мой Адам пахать мастак. Дело ясное — герой. Но, я думаю порой, (Говорит она, при том, Чуть крутя веретеном). Отчего Адаму честь? У него есть то, что есть. Ну, а мне, взамен того, Совершенно ничего? Бог, опешивший слегка, Ей сказал наверняка: — Ева, душка, ты права. Я, седая голова, Малость недомозговал. Впрочем ясно. Дел — завал! За неделю мир создать И при том не сплоховать, То не каждому дано. Ну, да ладно, решено. Я поправлю твой вопрос. Запишу (достал склероз!). — Бог на клавиши нажал, Всё в компьютер записал. — Ну, бывай! Ушла? Кто там? Снова Ева? Нет — Адам! Не пустой. В руках поднос — Пару дынь с собой принёс. Начинает разговор: — Я об Еве. Что за вздор? Ей за что такая честь? У неё есть то, что есть (И при этом между дел Он на дыньку поглядел), Ну, а мне, взамен того Абсолютно ничего? Отвечал ему господь: Да, твоя прискорбна плоть. Если честно — без огня. Но зато как у меня! Впрочем, я вопрос решу, Всё в компьютер запишу. Бог на клавиши нажал, Всё в компьютер записал. Тут навстречу третий. — Ой! Змей зелёный и блажной: — Горе! Горе мне, печаль! Был Горыныч — колоссаль! — Крылья Ева забрала (Чай, на женские дела), Лапы были (пять иль шесть — Подзабыл уже, не счесть) Взял для пахоты Адам, Износил, наверно, в хлам. Извергал такой огонь! Нынче пену — загнан конь. Злобный вирус срезал прыть: Маску надобно носить. Пред тобою гол и прост — Голова одна и хвост. Бог на клавиши нажал, Всё в компьютер записал. Тут пришёл единорог: — У меня сточился рог. Прихромал больной осёл: — Я сломал себе мосол. Тут плывёт из моря кит... — Кто я? Бог? Иль Айболит? Закричал в досаде Бог, И под яблоньку прилёг Отмолчаться, подышать. Сделал надпись "Не мешать!". Призадумался. Лежит. Сверху яблоко летит (Вид хитрющий, как в кино). — Ну, давай уж, заодно! Начинает мудрый плод: — Вирус тут мутит народ. Мол, не рай тут — ерунда! Вот в России — это да! Там такой волшебный строй, Заправляет им герой. В Думе тридцать три ума, Суд, полиция, тюрьма. Телевизер, интернет. Между нами, тет-а-тет, Там мужских немало тем И увидеть без проблем Можно столько "о-го-го"! Нашей Еве — далеко! — Ты, по делу! — бог сказал. Собеседник продолжал. — В общем, Русь — свободный край Хочешь — думай, строй, сажай, А не хочешь — пой, да пей. Отдыхай душою всей! Там полтысячи газет. По театрам — мрак и свет! Трудно даже описать То, что могут показать. Но не кажут. Совесть есть. Ум у них. Судьба и честь. А не справятся когда, Есть на это Коляда. Бог компьютер достаёт, Что-то кликает. Поёт. — Слушай, яблочко, мой свет. А войны там часом нет? — Нет, какая-там война. Нынче нуно- ли, нана-... Нано-разум есть у них Изобрёл какой-то псих. Мало собственных идей, Так искусственных налей! Заправляет им Чубайс! Бог воскликнул. — Это ж айс! — Да и я скажу, оно Наворочено мощно! Кстати, в память о борьбе Строит памятник себе Сам Собянин на Москве. Тоже с мыслью в голове! Разум делает и Греф (Или кто с КПРФ?) В общем, будет только мир. Царство типа Монплезир. Так что, маску надевай И в Россию — не зевай! Не узнают, не боись, Там у них такая жись!.. Бог промолвил: — Ну, тогда, Я — в Россию. Навсегда! (Конец)
Я сам делал гроб моей первой жене, Обтягивал красною тканью. Она изменяла по-чёрному мне, И я ощущал себя дрянью. Был сам виноват, что не девочку взял, Влюбился, похоже, безмерно. Всех добрых советчиков к чёрту послал, И сам обмишулился, верно. Так складно поддакнуть умела она, Воскликнуть: "Да, ну! Неужели!?" Я думал, хорошая будет жена, Хотя и без первой постели. Наверное, ласково взгляд чаровал, Подкрашены тушью ресницы. И мне, будто ветер мозги оборвал, — Приспичило сразу жениться. Так "гробовщиком" оказался я вдруг (На Севере, где поселились, Пока без бюро ритуальных услуг Уверенно мы обходились.) Да... Денег на свадьбу от мамы тайком У дядю родного я занял. На свадебном фото дурак-дураком Лупил пребольшими глазами. Уехали сразу за длинным рублём, Сынок там родился, и доня, Но, видно, неладно ей было вдвоём Со мною, чего — я не понял. Наварит борща на неделю, сама Идёт ночевать до подруги... Я сам потакал этой дури весьма, Белья не ковал из кольчуги. Позднее понять наступила пора, Зачем я дарю ей свободу? Но счастью семейства, прости, детвора, Назад уже не было ходу. Однажды с любовником, час их пришёл, Кататься поехали в город, Разбили машину, наехав на столб, Погибли, не мучаясь, скоро. Я в морге был должен её опознать, Спешил туда в самую полночь, Она ль, не она — моих детушек мать — Пришлось опознанье исполнить. Соседи собрали деньжонок как раз На памятник, сделал оградку... На кладбище, выросшем нынче под нас, Бываю порой для порядку. Детишки, понятно, остались на мне. Помалу живём, в лучшем виде. Жена не приходит ночами во сне, А значит, за гроб не в обиде.
Я не жадный, я не мот, Я самостоятельный. Пью то кофе, то компот Жизни замечательной. Субъективно — средний класс. Гвоздь! Опора нации. А на деле всякий раз Жду смешной дотации. Оттого "на зависть всем" Об одном я думаю, Как в обилии проблем Одолеть беду мою. Самому себе не враг, А чудак мечтательный. Пью то пиво, то коньяк Жизни созерцательной. Пой, гитарная струна, Рокочи, басовая. — Басан. Басан. Басана. — Повторяю снова я.
Дорога платная в созвездиях и розах. Машина добрая и тюнинг по уму. Я в этой радости на четырёх колёсах Свободно еду хоть в Москву, хоть в Бугульму. Смотрю кино через накрученный компьютер. Внимаю разным интересным новостям: В России — Путин, за кордоном — Меркельмуттер Сдала свой пост и устремилась по гостям. А я в политики не годен ни в какие, Когда сосед кричит в восторге у ворот: Ура, ребята! Минск дерёт сегодня Киев! Мне непонятно, кто кого дерёт. Я четверть века прокатил в автомобиле В одной лишь Африке ни разу не бывал. Любил жену, детей и все меня любили, Везде выруливал и всюду напевал. Дорога дальняя в ухабах и отбросах. Машина верная и тюнинг по уму. Я в этой капсуле на четырёх колёсах Свободно еду, что в больницу, что в тюрьму! Смотрю кино через окно моей хорошей, Внимаю разным несуразным новостям: В России — Путин. Впрочем, буду осторожен. Домой не стоит возвращаться по частям.
Осёл купил айфон в кредит — В долгах он по уши сидит. Кредит ослу не повредит, Жаль, не дают ума в кредит!
Была страна. Был наш СССР! Единственный оплот социализма — Предшественник победы коммунизма, Всему седому прошлому пример. Овеянный уже бессмертной славой, Преодолел и голод, и регресс, Ворвался в исторический процесс Космической и ядерной державой! Вселенную мечтою обаял — Лишь собственных не обуздал "героев". А те решились, пьяненький скандал Без лишней диалектики устроив... Всех предали тупые кравчуки, Грачёвы, ельцеманы, горбачёвы. На всё за привилегии готовы — Народа не вожди, а вождюки! Боялись: "Лишь бы не было войны!" Ну, вот война! Чего ещё бояться? За тридцать лет предательства страны Какими рубежами рассчитаться?
Бурлит бесконечная жизни река С порогами и берегами. Бывает прихлынет такая тоска — Не выразить сердца словами! Ломаются острые карандаши, Бумага робеет и плачет: Мотив выдаёт настроенье души, А рифма случайная — прячет!
Издревле владыки владели Не только копьём и мечом — Подсунуть фальшивые цели Им тоже, увы, нипочём. Запутать людей, заморочить, Ославить великих отцов. Героев, шутя, опорочить, Возвысить прямых подлецов. Принудить борцов бескорыстных Использовать разума свет В бессмысленном поиске смыслов, Которых в реальности нет.
Я в Стамбуле побывал, Очень много повидал, И отныне мой друган — Эрдоган! Любовался на Босфор, Моря мраморный простор, То же видел мой друган Эрдоган! Ел кебаб, жевал лаваш, Пил щербет, ловил кураж — Вкусно кормит мой друган Эрдоган! И на холм, где минарет, Муэдзин зовёт рассвет, Сам восходит мой друган Эрдоган! Нет, Стамбул, ты не обман Для гостей из разных стран, И навеки мой друган — Эрдоган!
Детей ничто на свете не смущало: Сердечки бились ровно и светло, И чайка парус розовый роняла На гладь пруда — блестящее стекло. Над крышей пахло сыростью и мятой, Небесная лилась голубизна На отзвуки тревоги виноватой — Покуда не закончилась война. Дорога мимо кладбища открыто Вела дожди за тракторный туман, И били капли гулкие в корыто, Как палочки в австрийский барабан. 2008 - 2022 гг.
Страна моя у горя на краю Тридцатый год — душой не принимаю. Вернулся внук, израненный в бою, Ну, что теперь? Моя ли хата с краю? История летит во весь опор К созвездиям со всем великолепьем. На Украине воевал Егор С бандеровским и натовским отребьем. За будущее наше принял бой Наперекор забвеньям и разлукам. Живым пришёл из битвы внук-герой, И я — герой героем рядом с внуком.
Поезд. Станция. Буфет. Тень берёзы за окном. Моментальный яркий свет. Скатерть белая углом. Чашка кофе, сладкий взгляд, И... мгновение ушло. Скорый прямо на закат Уезжает нам назло. Счастье будет или нет? Повторится ли потом? Поезд. Станция. Буфет. Тень берёзы за окном.
Есть на свете коты Неземной красоты. Жаль, не каждому это знакомо. В доме Сони живёт Изумительный кот. Просто чудо! По имени Сёма! Светлый, бежевый цвет: Цвета равного нет — Будто полюшко зрелого хлеба. Он умён и красив, Как котёнок игрив, И глаза — ярко-синее небо! А возьмёт его сон — Тихо спрячется он На шкафу. Высоко. Не увидят! Кот — само волшебство. Дети любят его, Друга Сёму они не обидят.
О, русская пленительная речь, Где Пушкин — солнце! Гоголь — месяц ясный! И мглу веков смогла ты уберечь И взгляд на мир извечный и прекрасный. Где мне дано немногое пока: Не дожидаясь ничьего укора, Пробороздить пространство языка Царапиной болезненного вздора. 1983 г.
Как у Марфы у Петровны Подгорел пирог морковный. Ножик бабушка взяла Уголёчки отсекла, Юбку старую сняла — Едкий чад разогнала. Встал над домом дым столбом Чёрным в небе голубом. А пирог она, однако, Пожалела дать собакам, Полсырой горячий ком Принакрыла рушником, Чай, до вечера дойдёт, Коль голодный не найдёт. Но не стала ждать обеда, Накормила бабка деда. День молился, два п...ел, На четвёртый околел. Попал дедушка в рай, Построил там новый сарай, Посередь — печку любовно. Ждёт от Марфы пирог морковный, Ждёт он пирога пождёт, Когда его Петровна принесёт...
Ещё один живой, весёлый день Наполненный событиями скрылся, За горку зацепился, чуть продлился, За горизонтом разгоняя тень Закатным солнцем с тучкой набекрень...
Добрым словом помянем Тех, кто с нами дружил. Удивляться не станем Простоте их могил. Им цветов наломаем За прекрасные дни. Мы теперь понимаем — Нас любили они.
В берёзовой роще, куда я зашёл, Где тянется к небу белеющий ствол — В берёзовой роще идёт снегопад: Берёзы в белёсое небо летят. Взмывает берёза, расправив крыло, Большущей сорокой летит тяжело. Снежинки летят и деревья летят — В берёзовой роще идёт снегопад.
С утра сегодня воду ставлю И кашу сладкую солю: Жену родную позабавлю — Восьмое марта я люблю!
Давай же, вспомним о любви, Весне прозрачно-белоснежной, К щекам прихлынувшей крови И завитках на шейке нежной. Давай же, вспомним о любви! Давай припомним о любви В летящем платьице нарядном, О дуновенье шоколадном, И небесах из-под брови. Давай же, вспомним о любви! Давай же, вспомним о любви, О стройной девичьей фигурке, И как потом играли в жмурки, И ты мне крикнула: "Лови!" Давай же, вспомним о любви!
Я вспомнил домик деревенский На крыше снег. На тропке снег. Следы сапог и голос женский, И вьюги мартовской разбег. Гудит медлительное пламя, Стараясь комнату прогреть. За перелётными ветрами И я хотел бы улететь. Трещат подсохшие полешки, Шипит отпавший уголёк, Явился кот без лишней спешки, Как-будто фокусник извлёк. Веретено судьбы мотая, Здесь время замерло совсем: Шумнёт метелью до сарая, И возвратится без проблем. По затвердевшему крахмалу Уйдёт приснившееся зло... Но вот становится помалу Теплей, теплей, совсем тепло...
В этот день родился Гоголь, Умер Евтушенко. В этот день смеются много, И грустят маленько!
Вчера ли то было? Да, вроде, вчера. Санкт-Петербург - навсегда! Ну, пробки пять баллов. Осадки, ветра, Кто замечал их когда? По автомобилям всех марок и стран Дождик балтийский порхал, Солидный швейцар дверь в пустой ресторан Вежливо приотворял. По улицам модно одетых собак На дорогом поводке Водили девицы в дырявых штанах И с сигаретой в руке.
На семнадцатом году Загулялась я в саду. Собирала я цветочки, А любимый не найду. Где же, где же, мой дружок? Мой весёленький цветок? Целый день бы любовалась Я на алый лепесток. Обошла я белый свет, Собрала большой букет. А заветного цветочка Между ними так и нет!
